Учитель цинизма. Точка покоя

Привезли две Бэкашки. Поставили на мой рабочий стол прямо в родной кооперации. Женя посмотрел, послушал мой печальный рассказ, головой покивал и сказал: «Ох, ребята, похоже, вы вляпались». — «Похоже. Ну что же делать, если такова непреодолимая сила обстоятельств». Каких именно обстоятельств, я уточнять не стал.

Программа для ввода данных на Бэкашке была простейшая. Но Бэкашки эти делали люди, которые и не рассчитывали, что на этом металлоломе кто-то будет работать. Тем более программы писать. Там все было сделано не для работы, а для ее демонстрации.

Короче, ситуация оказалась элементарная, потому что ответ был один — прямой и строгий — аванс надо возвращать. Я-то свою половину вернул бы тут же, но ведь и Косте пришлось бы поступить также.

Пришел коллега Сорочкин — крутой профессионал. Я говорю: «Вот такая жопа нарисовалась». Сорочкин взял листочки с документацией. Покрутил. «Эту жопу можно объехать, но на очень хромой козе. Гонишь графическую память поганой метлой, чтобы оперативку не засирала — и вот у тебя 27 кило для ассемблерной программы и для твоих данных. И можешь писать и ни в чем себе не отказывать. Ассемблер здесь от PDP, ты его должен помнить. Документацию я тебе дам. Но ассемблировать, это тебе не на Бэйсике лабать. Пошли ты по матери эту затею».

Я эту затею не послал и программу написал на ассемблере. Это был безусловный шедевр. Я разместил на кончике иглы 1000 ангелов. Вот кому это было надо? Точно не Гоше. Его бы и один вполне устроил.

Кончился весь этот наш с Костей проект полным провалом. Программу-то для Бэкашки я написал, но до конца дело так и не довел. У меня банально не хватило времени на рисование отчетиков для центральной машины. И мне все-таки пришлось вернуть аванс. Весь — за нас обоих с Костей. У него денег просто не было.

Костя прекрасно понимал, что взял деньги и устранился. А всю ответственность свалил на меня. И было ему очень совестно.

48

Пока я бился над этой программой, Женя ходил и молча смотрел на мои муки. Когда все кончилось обломом, он между прочим рассказал одну из своих историй.

— У меня есть знакомый. Он провернул замечательный проект: издал книжечку стихотворений Набокова — 10 страничек на скрепке — тиражом 100 тысяч. Продал тираж буквально за месяц и купил квартиру в центре.

— Да видел я эту книжечку…

— А вот не торопись. Конечно, для такого начитанного, как ты, это несерьезно. Но ведь таких немного. А людей, которые что-то про Набокова слышали, но ни строчки не прочли, — куда больше. Они пришли и эту убогую набоковскую книжечку купили. Качественное это издание? Даже смешно спрашивать. Успешен ли этот проект? Тоже спрашивать не надо — квартира-то вполне себе есть, и он в ней живет.

— То есть главное — впарить тупому, как полено, потребителю любое дерьмо, а там и трава не расти.

— Почему дерьмо? Стихи-то отличные, и прочли их многие. Так что прямая польза для народного просвещения.

— Но ведь есть объективное качество продукта…

— Теперь ты говоришь, как голимый совок, потому что ничего не понимаешь в «качестве». Если все что угодно с руками оторвут, все по штуке в одни руки, отсутствует обратная связь, и настоящий контроль качества невозможен. И ничего не поможет — ни ОТК, ни знаки качества, ни прочая мутотень. Потому что никакого объективного «качества», за которое в Совке горло драли, не бывает. Здесь нужен рынок.

— Вот я и говорю, навалить дерьма на лопате — и пусть хавают…

— Опять ты про то же. Вот ты написал очень крутую программу. И чувствуешь себя молодцом. Но ведь если посмотреть строго — ты же всех подставил и себя самого тоже. Что значит один очень хороший модуль в неработающей системе? Чем он лучше очень плохого? Ничем. А проект не сложился. Может, и нужна-то была как раз копеечная демострашка — первый черновой набросок, но не одного модуля, а всей системы. Если бы она вся задышала, тогда бы и переписывал.

— Да такой демострашкой никакой бухгалтер не стал бы пользоваться!

— А твоей суперпрограммой пользуется? Откуда ты знаешь, что эта демострашка для бухгалтера? Может, она для одного контрольного показа, и ты бы сам за клавой и сидел. Показали бы — по рукам ударили. Получили новое финансирование — и дальше развивай, доводи до совершенства. Или хоть бабок срубили бы немного.

— Если я знаю, как сделать лучше, я должен сделать лучше.