Учителю — с любовью (ЛП)

Под влиянием минуты я вошел в телефонную будку и по очереди позвонил в две другие фирмы. Объяснил: хочу поставить их в известность о том, что я — негр, однако с удовольствием приеду для беседы, если цвет моей кожи не является препятствием для поступления на работу. В обоих случаях меня поблагодарили за звонок и сказали, что вакансия уже занята и они как раз собирались написать мне об этом. Значит, я был прав. Волна ненависти и отвращения захлестнула меня. Я сел в поезд, чтобы как можно быстрее добраться до Брентвуда, к Бельмонтам — единственному дому в Англии, где меня наверняка ждут, наверняка не обидят.

Вера в идеал умирает тяжело. Все двадцать восемь лет своей жизни я верил в идеал под названием «Британский образ жизни».

Он поддерживал меня в школьные годы, когда почти все мои одноклассники были белыми, и чтобы добиться успеха, мне приходилось работать больше их и бегать быстрее их. Он вдохновлял меня в студенческие годы, когда после гражданской войны в Испании многие идеалы были растоптаны. Благодаря ему я никогда не стремился стать гражданином США, а когда после окончания колледжа и двух лет работы в Венесуэле я в 1939 году приехал в Англию продолжать образование, я был счастлив, что наконец-то лично имею отношение к центру справедливости, человеколюбия и всех возможных свобод. Именно поэтому в 1940 году я без малейших колебаний пошел добровольцем в ВВС, полный желания и готовности сложить голову в защиту идеала, который всегда был мне путеводной звездой. И вот теперь этот идеал отплатил мне — во рту была желчь и сводящая скулы горечь.

Большинство коренных британцев имеют смутное представление о том, что значит для жителей колоний этот неощутимый и в то же время поразительно реальный и бесценный экспорт — Британский образ жизни. Похоже, их мало волнует и такое, поистине фантастическое явление: расы, отличающиеся от британцев цветом кожи, разбросанные по окраинам земного шара, со всей тщательностью блюдут у себя все британские законы, правила и традиции. Здесь не нужно ничего доказывать — стоит только посмотреть, как цветные жители колоний копируют у себя британские системы юриспруденции, образования и управления, как перенимают моду на одежду и этикет, хотя, как правило, подобные сведения доходят до них через вторые руки. Сказанное особенно характерно для колоний Вест-Индии, которые населены в основном потомками рабов, навсегда оторвавшимися от культурного наследия своих дедов и прадедов. Эти потомки жили, работали и растили детей под рабовладельческим игом, в мучительной борьбе за свои права, имея перед собой лишь один пример для подражания — Британский образ жизни.

Узы, связывающие их с Англией, очень сильны, это всегда видно во время приезда кого-нибудь из членов королевской семьи, когда все колонисты — молодые и старые, богатые и бедные, — безмерно счастливые и взволнованные, выходят на праздничное шествие. Да, быть британцем прекрасно, но стоит попасть в Англию… Многие приезжают сюда учиться, кто на сэкономленные средства, кто благодаря завоеванной тяжелым трудом стипендии. Жители колоний едут в Англию изучать технические и гуманитарные науки, повышать свой юридический или административный уровень. Они приезжают с твердым, незыблемым убеждением: слова «Британия» и «британский» олицетворяют все лучшее, что есть в этом мире, с точки зрения как христианства, так и демократии. В своей наивности они приписывают эти исключительные качества всем британцам до одного.

Я вырос во всех отношениях настоящим британцем. Сам я, мои родители и родители моих родителей не знали и не могли знать другого образа жизни, мышления и существования. Мы не знали никакой другой культуры, мои предки никогда не жаловались, что они британцы. С малых лет мне прививали уважение к английской литературе, поэзии и прозе, классической и современной, и я, вполне естественно, старался подражать книжным героям-британцам, сражавшимся за справедливость со злодеями-чужеземцами, и в моем детском сознании крепла мысль о том, что зло могут творить все, кроме британцев. В студенческие годы я подходил к чтению с большим выбором, однако предпочтение отдавал все равно английской литературе и в беседах с американскими коллегами рьяно отстаивал свою любовь ко всему британскому. Вообще, живя в Америке, я встречал в штыки любую критику по адресу Британии или британской политики, хотя иногда, оставшись наедине с собой, понимал — оснований для такой критики хватает.