Учительница в школе для маленьких магов (СИ)

— Парная к моей и содержащая два компонента, свет и тьму, — пояснил Алессандро. — Это не такое уж и редкое явление. Прежде у нас довольно нехорошо относились к нейтральной магии, но сейчас становится лучше. Так что… Твоей магией вполне можно управлять. Думаю, я смогу научить, как именно. Тёмная часть опаснее, так что основные усилия сконцентрируем именно на ней.

— Хорошо, — я несмело улыбнулась. — Эти дети… Что им грозит?

— Если они сделали это умышленно, то отсечение магии.

— А если их зачаровали? Вот как меня?

— Такое тоже возможно, — нехотя согласился мужчина. — Более чем возможно, пусть мне даже это очень не нравится… В общем-то, если будут обнаружены следы магического влияния, то скорее всего речь пойдет только об ограничении магии.

— Хорошо, если так.

— Ты о них беспокоишься? Они ведь едва тебя не убили.

— Ну не убили же, — хмыкнула я. — И меня всё-таки сюда в учительницы взяли, так что было бы очень странно, если б меня вовсе не волновала судьба детей, правда же?

Алессандро усмехнулся.

— Да. Ты совершенно права… Ты позволишь?

Он протянул руку и осторожно коснулся моей щеки, чтобы поправить выбившуюся из прически прядь. Я же с удивлением отметила, что сейчас Ренци ведет себя гораздо мягче, чем прежде. Как будто успокаивает меня… Может, понял, что я от него никуда не денусь, а может, радуется моим успехам в магии. Или привязывает меня к этому миру.

Додумать эту мысль у меня не было шансов. Алессандро склонился ко мне ближе и нежно, мягко поцеловал в губы.

Я вздрогнула. Поцелуй был приятным, мягким, и я вовсе не хотела вырываться. Даже ответила, сама от себя такого не ожидая, а потом…

Перед глазами вспыхнули непонятные картины. Чернота, а потом тоненькая книжечка, маленькая брошюрка… И заклинание, начертанное на её страницах.

Что это такое? Что происходит?

Я отстранилась от Алессандро так резко, что едва не упала со стула.

— Прекрати. Я не давала тебе разрешения меня целовать! — возмущенно прошептала я. — Не давала, слышишь?

— Извини. Мне казалось, тебе эти поцелуи по душе, — усмехнулся мужчина. — Но я больше не буду, если тебе так уж неприятно.

— Да, приятного мало, — я дернула плечом, раздражаясь оттого, что лгу. — Впредь спрашивай разрешения.

— Обязательно.

— И оставь меня одну, пожалуйста. Я очень устала.

Собственная раздражительность показалась мне странной. Алессандро, впрочем, подчинился и ушел, а я осталась одна. Перед глазами стояла таинственная книжица.

Что это такое… Не та ли книжка с магическими розыгрышами, о которой говорили дети? И не источник ли моих знаний для проведения ритуала…

12

Книжица летала надо мной и трепетала страницами. Я жмурилась, пытаясь рассмотреть, что именно в ней написано, но так и не смогла уяснить сути. А она кружилась всё быстрее и быстрее, пока наконец-то не упала мне на лицо.

Вновь стало нечем дышать. Я замахала руками, призвала пламя, спасшее меня в прошлый раз, но книжица — не тряпка, и её было так просто не уничтожить. Она душила и душила меня, я кричала, а потом…

Проснулась.

Резко села на кровати, вся в холодном поту, и шумно выдохнула.

Ни жжения в груди, ни боли, ничего не было. Разве что неприятный привкус во рту, но надо лишь выпить воды, и всё пройдет.

Опять кошмары.

С момента удушения прошло уже четыре дня, и каждую ночь ко мне прилетала проклятая книжица. Брошюрка, чтоб её! И набрасывалась на меня, не давая рассмотреть, что же именно в ней написано.

Алессандро о книжке я не рассказала. Почему-то у меня возникло стойкое желание не делиться с ним этой глупой мелочью. Теперь, правда, мне даже подумалось, что не рассказала зря, но идти и вещать о том, что мне что-то привиделось во время нашего поцелуя четыре дня назад…

Это странно.

И чревато повторением поцелуя.

Усмехнувшись своим мыслям, нагло свернувшим не в ту сторону, я выбралась из постели и принялась одеваться. Надеялась, что активность как-то поможет утолить беспокойство, засевшее в груди. Сердце болезненно заныло, и я сжала зубы, отчаянно пытаясь не застонать от внезапно накатившей боли.

Да что ж это такое!..

Боль успокоилась через несколько минут. Я выдохнула, призвала себя к спокойствию — должна ж я прийти когда-нибудь в норму, не так ли, — и вновь попыталась прокрутить в голове воспоминание о книжице. Такой тоненькой брошюрке, в которой было что-то написано… Что-то, что я наверняка уже читала, но вспомнить бы, что именно!

Нет, идей — ноль. Я попыталась представить себе более четкую картинку, но вместо неё увидела исключительно слепое пятно, с которым непонятно что было делать.

Ладно, пора бросить эту дурацкую идею.

Я оделась, привела себя в порядок, но ни холодная вода, ни строгая прическа не помогли вернуть мысли в строй. Беспокойство вернулось вновь, тугим узлом сворачиваясь в груди. Я покрутилась возле зеркала, всматриваясь в своё отражение, и отметила, что побледнела.

Кошмары наверняка не идут на пользу…

Может, рассказать всё-таки Алессандро?