Учительская практика (СИ)

— Сердце, — довольно улыбнулась девушка. — В книге написано, что это ответная симпатия.

Профессор взял крушку и вздохнула.

— Сожалею, это безответная любовь. Объект вашей симпатии никогда не ответит вам взаимностью.

Лаванда шмыгнула носом, опустив голову.

«Интересно, Сэм или Дин?» — подумала Гермиона, глядя на девушку. Жалости к ней она не испытывала.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона вздохнула, заглянула в чашку и… ничего не поняла. То ли меч, то ли крест. Над ним какой-то овал. Ниже не то огонь, не то волна.

— Простите, профессор, я не совсем понимаю…

Трелони взяла чашку, мельком взглянула и тут же отбросила. Чашка упала на пол и разбилась.

— Это плохо… — прошептала женщина, оседая в кресло. — Что-то ужасное… Он ищет что-то. Или, точнее, кого-то.

— Кто ищет? — настороженно спросила Гермиона.

— Тот, кому смерть, как брат. Тот, в чьей душе живёт война. Он сам война. В его душе горят раскалённые угли ада… Ему больно. Но боль — его сила. Он наслаждается болью других.

— Кто «он»? — громче спросила Грейнджер.

— Небеса охраняют его… Бог избрал его… Но он не служит Богу. Он служит Дьяволу. Последний рыцарь…

— Кто «он»? — чуть ли не кричала девушка.

Трелони вздрогнула, взглянула на неё. Её губы дрожали. Глаза испуганно бегали от одного предмета к другому. Ей страшно.

— Праведник, — тихо произнесла она, закрыв глаза.

*

Праведник.

Бог избрал его.

Человек, принимающий на себя страдания других, во искупление чужих грехов. Скиталец. Одиночка.

Ему больно. Но боль — его сила.

Праведник умирает за других, исцеляя их души. Умирает и вновь оживает.

Тот, кому смерть, как брат.

И ничего. Больше ничего не написано ни в одной книге. Причём тут война? Почему он наслаждается болью других? Почему его охраняют Небеса, когда он служит Преисподней?

Он ищет кого-то.

А ведь Дин в ту ночь говорил кому-то, что что-то ищет. Или кого-то. Кому он хотел переслать списки учеников? И главное — зачем?

Кого он ищет?

Гермиона взглянула на часы, схватила вещи и бегом пронеслась в башню Гриффиндора. Отбой уже был. Хоть бы никто не увидел.

А ведь сегодня дежурят Снейп и Винчестер-старший.

Сердце бешено колотится. Ноги устали. Осталось совсем немного.

В коридоре подозрительно тихо.

Гермиона завернула в другой коридор и вдруг столкнулась с кем-то.

— И куда это мы бежим сломя голову после отбоя? — промурлыкал до боли знакомый голос.

Грейнджер подняла голову, с ужасом глядя в глаза цвета молодой листвы, в которых читалась неприкрытая усмешка.

— Профессор, сколько баллов снимают с ученика, которого поймали после отбоя? — громко спросил Дин.

— Двадцать, — послышался сзади хмурый голос Снейпа. — Особенно это касается гриффиндорцев, которые так любят искать приключения на одно место.

Такому количеству яда, что сочился из этих слов, позавидовал бы даже василиск.

— А сколько стоит снимать с ученика, если он не понимает намеков преподавателей, Винчестер? — тем же тоном спросил зельевар.

— Думаю, десятку скинуть можно, — обворожительно улыбнулся Дин, и тут же стал серьёзнее. — Идите спать, мисс Грейнджер, пока баллы вашего факультета не ушли в минус.

Гермиона отмерла, обошла охотника и бегом направилась в башню.

— Гляжу, вы их тут в ежовых рукавицах держите, — усмехнулся Дин.

— И вас бы стоило, Винчестер, — фыркнул Снейп.

Он чисто из принципа не называл Дина профессором. Много чести для магла.

— Мне это хотя бы на пользу идёт, а вот, вам, смотрю, не очень, — парировал мужчина.

— Нарываетесь, Винчестер? Здесь нет свидетелей, и я могу применить по отношению к вам любое заклятие, а может, и проклятие.

— Что, заставите меня замолчать? Давайте! Не придётся уроки вести, — хохотнул Дин.

Это довело Снейпа. Губы сжались в тонкую линию. На шее выступили вены. Зельевар резко поднял палочку и замер, пристально глядя на Винчестера. На губах того застыла слабая улыбка. Он не моргал. Его глаза казались такими спокойными.

Они успокаивали.

Северус чувствовал, как вся злость уходит из него.

— Что ты делаешь? — прошептал волшебник.

Винчестер криво усмехнулся и моргнул.

И словно порвалась какая-то нить. Снейп вновь прочувствовал все свои эмоции. Но злость куда-то исчезла.

— Доброй ночи, профессор, — кивнул Дин, прошёл мимо зельевара и скрылся в коридоре.

А тот так и продолжал стоять, гадая, что же сделал Винчестер.

*

Дин вернулся в свою комнату. Сэм уже давно спал без задних ног. Ривз сидел на спинке кресла и, казалось, дремал, но на самом леле внимательно прислушивался ко всему, что происходит в комнатах. Бенни окончательно покинул школу, сказав, что вернётся только к Хэллоуину, на урок, посвящённый Чистилищу. Кто расскажет о нем лучше, чем тот, кто прожил там многие годы? Верно, никто.