Удача близнецов

– Того не знаю. Но что-то с ней плохое сделалось… Случайно так вышло. Утром туша пропала, и мне почудился след черного колдовства. Как исчезла, куда делась – не ведаю. Только спустя месяц ужас на пустошах объявился и стали овец растерзанных находить. А по ночам у многих сны страшные… Из Трех Оврагов и Подхолмья ко мне люди ходить начали за наговорами от ночных страхов. И мнится мне теперь, что Лопитов сперимент кто-то украл и свои сперименты над ним проделывал, с черным колдовством и кровавой магией. Пробовала я вычуять, кто да где – а не выходит. Как стеной вокруг от меня огорожено. Как спущусь с холма на дорогу – так словно слепая и глухая. И страшно становится.

Жиенна вдруг вытащила из-за воротника свой инквизиторский медальон с алым эмалевым акантом на золотом поле, показала его Кармилле и Роблесу, и те даже не удивились. Жиенна сказала:

– Не бойтесь. Мы попробуем разобраться. А не справимся – позовем на помощь кого поопытнее. Вы только… пока не говорите никому, кто мы такие. Чтоб не спугнуть злодея раньше времени.

– Вы ученики еще, – Кармилла наклонила голову к плечу и пристально глядела на Жиенну.

– Да, – кивнул Бласко. – Но все-таки мы посвященные. И кое-чему нас уже научили.

– И вы близнецы, – ведьма улыбнулась. – А это хорошо. Да хранят вас Дева и Мать.

– И вас, – Бласко прижал сложенные пальцы ко лбу и склонил голову. – Спасибо вам и за обед, и за рассказ. По крайней мере кое-что для нас прояснилось. А сейчас мы поедем в Три Оврага… И я там обязательно алькальду пожалуюсь на Ибаньеза – пусть вам сюда какую-нибудь охрану пришлют, на всякий случай. Мало ли…

– Не думаю, что Ибаньез теперь сюда сунется, – сказал Роблес. – Но всё равно спасибо. За всё. И заходите еще, мы вас всегда рады видеть!

Распрощавшись с Роблесом и Кармиллой, близнецы сели на своих лошадей и поехали в село. Спустившись на дорогу, Бласко на всякий случай выслал в разные стороны несколько поисковых огоньков, сделав их как можно незаметнее. Так же поступила и Жиенна.

– Ну и денек сегодня, – сказал паладин, трогая рукоятку пистоли. – И еще не вечер.

– Это точно, – вздохнула Жиенна. – Как бы еще чего не случилось.

– Ну, по крайней мере мы этого ждем, так что если еще какая чертовня произойдет, врасплох она нас не застанет, – Бласко прислушался к огонькам, но вокруг всё было спокойно. – Давай лучше подумаем над тем, что мы только что узнали.

– А тут и думать нечего, – Жиенна достала из кармашка кафтанчика палочницу, взяла себе палочку и предложила брату. – Каса Роблес построена на древнем месте поклонения. Движения сил там мы сами видели. Силы скорее благие, но… с этими языческими культами никогда не знаешь, в какую сторону качнется и как проявится эта «благость».

Бласко сунул в рот палочку, и ее кончик тут же затлел – заклинание было простым и кастовалось чуть ли не само собой. Он выпустил дымок:

– Это даже хуже, чем с благими фейри. Те хоть Равновесия придерживаются... Значит, сочетание удара молнии и местных потоков сил породило удивительный эффект, оживив баранью тушу… Любопытное совпадение мне тут на ум пришло. Ведь на севере Салабрии господствовал культ Полумертвого Владыки, там как раз очень любили мертвецов оживлять. Если совсем точно – то умирающих проводили через особый ритуал, чтобы сделать из них «живых мумий». Из настоящих же покойников получались только зомби или ходячие скелеты. Как думаешь, нет ли связи культа Животворных Начал с тем некрокультом?

– Не знаю. Поклонники Диониоса и Деметрии, с одной стороны, очень не любили некромантию, но с другой… у них было очень своеобразное отношение к смерти. И человеческие жертвоприношения у них иногда бывали. Не так, как в демонических культах или в древней Мартинике, скорее как добровольные жертвы в случае каких-то бед и несчастий, обрушивавшихся на общины. Например, если случалась сильная засуха или еще какое природное бедствие, то считалось, что Деметрия покинула земной мир, ушла в Сады Элисия и не хочет возвращаться. Нужен был посланник, который бы попал в Сады Элисия и рассказал ей, как люди страдают без ее милости. Кто-нибудь из культистов соглашался выступить таким посланником ради остальных. Жертва должна была быть добровольной… Конечно, на самом деле не всегда она была такой, бывало, что уговаривали или даже принуждали. Если не находился настоящий доброволец, то уговаривали какого-нибудь ребенка-сироту более-менее сознательного возраста. Так вот бывало, что такие посланники возвращались к жизни. Они уже не могли жить среди людей, но становились жрецами и жрицами. Я точно не знаю, каким был механизм такого воскрешения, надо будет подробнее почитать в нашей библиотеке… Но культисты считали их аватарами или воплощениями своих богов… Может быть, с тушей произошло нечто подобное.