Удача – это женщина

Они прошли совсем немного, когда встретили на пути очередной палаточный городок, разбитый, по обыкновению, в парке. Люди, расположившись на траве, болтали или читали газеты, в то время как другие стояли в очередях за бесплатными завтраками, которые отпускались с деревянных повозок. В воздухе носился запах горячего кофе и свежего хлеба, и изголодавшийся малыш требовательно дернул Фрэнси за юбку. Она встала в очередь за завтраками и за бумажными одеялами, которые также выдавались бесплатно. Они быстро поели, сидя на некотором удалении от толпы. Потом, накинув одеяла на спины, Фрэнси и мальчик двинулись за Лаи Цином, по-прежнему не имея ни малейшего представления о том, куда он их ведет.

Следующие несколько дней Лаи Цин заботился о Фрэнси, как о маленькой: он добывал для нее пищу, искал место для ночевки и в результате истратил все свои более чем скромные сбережения. Он не задавал вопросов, и говорили они редко. Но вот однажды ночью, когда они сидели у огня, разведенного посреди каких-то развалин, Фрэнси сама сказала:

– Я должна тебе кое-что рассказать.

Китайчонок мирно спал, а черный силуэт дымящихся руин Сан-Франциско четким прихотливым узором вырисовывался на фоне темно-синего ночного неба.

Фрэнси спрятала лицо в ладони, а Лаи Цин терпеливо ждал, когда она заговорит. Он чувствовал, что она хочет облегчить свою душу.

Китаец оказался прав. Слова полились из нее, как в свое время слезы, потоком, и она впервые назвала ему свое имя и имя своего отца – Гормен Хэррисон.

– Я вижу, что даже ты наслышан о нем, – с горечью заметила Фрэнси, увидев, как брови Лаи Цина удивленно приподнялись.

– Каждый в Сан-Франциско знает его, – ответил китаец, и его глаза стали непроницаемыми.

Она рассказала ему о том, как отец в течение всей жизни ненавидел ее, и о своем младшем братце Гарри.

– Если он когда-нибудь узнает, что я еще жива, то засадит меня в сумасшедший дом и там уничтожит, – сказала Фрэнси со страхом.

Потом она поведала ему о встрече с Джошем, и об их любви, и о том, как он спас ее, и как был красив ее избранник.

– И добр, словно ангел, – добавила она со вздохом. – Даже монашенки так считали.

Фрэнси вдохновенно повествовала своему молчаливому слушателю о Джоше и Сэмми, об ужасных убийствах, совершенных Сэмми в Англии и здесь, в Сан-Франциско, и о том, как Джош отказывался верить, что его друг – убийца, а потом понял, что это правда. И наконец она в отчаянии зарылась лицом в ладони, вспоминая, что случилось с ними в момент землетрясения.

– Внезапно мы стали проваливаться в бездну, и вокруг нас все рушилось. Казалось, что ночной кошмар происходит во сне. На мою грудь навалилось что-то очень тяжелое, а рот был забит пылью. Я задыхалась и никак не могла набрать в легкие достаточное количество воздуха. Потом, наконец, я смогла открыть глаза и сразу же попыталась отыскать глазами Джоша. Мы по-прежнему лежали друг у друга в объятиях, но по той тяжести, которая давила на меня, я догадалась, что он закрывал меня своим телом, подставив сыпавшимся вокруг обломкам не защищенную ничем спину. Немного света проникало в крохотное отверстие наверху, и я увидела, как огромная балка, пробив перекрытия, обрушилась на него и буквально придавила ко мне. Я слышала его тяжелое дыхание в сантиметре от собственного уха и попыталась выбраться из-под него, но он оказался слишком тяжелым, да еще сверху на него давил груз. Я чувствовала на своих губах привкус крови и не знала, его это кровь или моя. Но в одном я была уверена – необходимо было найти людей и позвать на помощь. Дюйм за дюймом я принялась медленно выбираться из-под Джоша. Не помню, сколько времени на это ушло, может, минуты, а может быть, и часы. Но, в конце концов, мне удалось освободиться и подняться на ноги. – Фрэнси помолчала минуту и продолжила свой рассказ. Казалось, она не могла остановиться.

– Я по-прежнему слышала хриплое дыхание Джоша и вспомнила, что так же дышала моя мать, когда умирала. Через некоторое время он начал стонать, и я заткнула уши ладонями, чтобы не слышать, как он страдает. Но я не могла просто так стоять и ждать, когда он умрет. Я попыталась приподнять балку, прижимавшую его к полу, но даже не смогла сдвинуть ее хотя бы на дюйм. Тогда я опустилась рядом с ним на колени и, приподняв за плечи, постаралась вытащить из-под давившего груза. Одно мгновение мне казалось, что у меня получится, но вот земля затряслась снова, и я, посмотрев вверх, увидела, как на нас падает часть каменной стены. Инстинктивно я отпрыгнула назад и, присев, закрыла голову руками. Вся каменная кладка обрушилась на него и почти совершенно его засыпала. Я снова бросилась к нему, не зная, что делать. Он лежал неподвижно, и мне сначала показалось, что он умер. Внезапно он приподнял голову и посмотрел на меня… – Задрожав всем телом, она взглянула на Лаи Цина, словно не решаясь вспоминать дальше, но потом собралась с силами и медленно проговорила: – Его лицо… лицо доброго ангела… превратилось в кровавую кашу, в которой тускло блестели обломки костей…