Удача игрока

Чье-то стрекотание в высокой траве лишь подчеркивало сонную тишину. Я попыталась представить себе, как далеко мы от Селеримы. Мы вышли в начале поствесны, а теперь уже предлето – целый сезон пролетел. Уютные городки Солуры, процветающие среди буйной зелени речной долины, сменились скромными деревнями, где заботливо ухаживают за скотом и посевами на менее щедрых землях, но и эти в конце концов уступили место крепким каменным домам с закрытыми ставнями, приютившимся в лощинах меж высоких холмов.

Я ела, оглядываясь по сторонам, и не переставала поражаться этой страной на протяжении всего пути. Волнистые холмы, покрытые сочной зеленой травой, заострились, постепенно превращаясь в настоящие горы, окрашенные в пурпур вереска и ягодников и испещренные полосами каменистых осыпей и водопадов. Наше продвижение замедлилось, и были дни, когда я спрашивала себя, приближаемся ли мы вообще хоть сколько-нибудь к великим складчатым горам, что вздымались к самому небу. Теперь, когда мы очутились в этом краю, я поняла, что эти пространства ввели меня в заблуждение. То, что выглядело жалким плащом кустарников, драпирующим кости земли, оказалось лесом, который мог бы соперничать с землей Народа. Незнакомые пихты смешались с высокими прямыми березами, спадающими бесконечными волнами по крутым косогорам. Здесь отсутствовали дороги в истинном понимании этого слова, и было очень мало тропинок. Эта страна пугала своей необъятностью, и я чувствовала себя маленькой и ничтожной.

На другой стороне долины чернел след лесного пожара, смягченный молодой зеленью. За ним из путаницы травы и молодых деревец выступал острый каменный зуб; по его угловатым граням стремился к своей гибели ручей, то разбиваясь, то сплетаясь, чтобы броситься наконец в радужную дымку. Дальше тянулась гряда плоских скал, которые составляли дальнюю сторону еще одной долины, спрятанной в складке земли, но было невозможно угадать, насколько она далека, глубока и длинна. Рябое лицо утеса омрачилось и снова посветлело, когда облако прошло между ним и солнцем. Еще дальше пестрел снегом и камнем зубчатый пик, всего лишь ближайший из могучих гор, что плотно обернули тучи вокруг своих плеч.

– Это и есть высокие пики? – спросила я Сорграда.

– Нет, это только южные хребты. За ними снова тянутся озера и равнины. До самых высоких пиков еще целый сезон пути дальше на север.

Сорград посмотрел на небо, но по его лицу ничего нельзя было прочесть.

– Так где мы находимся? – нахмурился маг.

– В доле Хачал. – Грен экспансивно махнул рукой. – Это дом рода Хачал.

– Одна семья владеет всей этой землей?

Замешательство Узары было вполне простительным. Весь Хадрумал со всеми его магами уместился бы в этой широкой долине, по склонам которой мы брели.

– Ты должен понять, что здесь, в горах, все совсем по-другому, – медленно промолвил Сорград.

– Расскажи нам, – подбодрила я его. – А то мы ляпнем что-нибудь не то и кого-нибудь разъярим.

– Вам обоим нужно следить за своими словами. – Сорград был убийственно серьезен. – Это не Лес, где все привычны к новым лицам и новым идеям. Жизнь здесь, в горах, течет неторопливо, и перемены случаются редко. У долов есть основательный повод с подозрением относиться к пришельцам: целые роды были уничтожены чумой, занесенной путниками.

Я не видела никаких признаков того, что чья-нибудь рука или нога когда-либо касалась этого места.

– Ты знаешь, где находится ближайшая крепость?

Сорград указал вдаль.

– В долине за тем порогом, где река сбегает к озеру. Фессу нужно иметь под рукой воду, укрытие и лес. Обычно он располагается на полпути между летними и зимними пастбищами, достаточно близко к высотам для охоты и добычи руды и не слишком далеко от главной долины, чтобы возить туда металлы и шкуры на продажу или обмен.

– Так чем эта крепость отличается от деревни? – С лица Узары исчезли последние проблески энтузиазма, когда он прикинул расстояние, которое нам придется покрыть.

– Каждый фесс – это всего лишь один род, – ответил Сорград. – В большом доле могут жить человек пятьдесят или больше, не считая детей, но все это только одна семья.

– Упаси меня Дрианон, да как такое возможно? – не удержавшись, воскликнула я. Для меня семейные узы – это не более чем тяжелое неодобрение, обрушенное на мою голову роем старших сестер моей матери, да постоянное презрение бабушки за мою Лесную кровь. – А если вы терпеть не можете друг друга?

Сорград помолчал, прежде чем ответить.

– Вы должны понять, что семья – это все в горах. Дол – не просто долина. Аниатиммы принадлежат земле больше, чем она принадлежит им. Так повелось с тех пор, как Мэвелин воздвигла горы, а Мизаен выковал людей. Дол – это и линия крови, и территория. И то, и другое – привилегия женщин; они – попечители дола.

– Его наследует старшая дочь? – продолжала выпытывать я, когда Сорград замолчал.

Я защищала его от пытливых вопросов Узары на протяжении всего пути, но теперь пришло время ему выложить руны на всеобщее обозрение.