Удача игрока (Хроники Эйнарина - 3)

- Многие будут пастись на краю Леса. - Вчера вечером Сорград купил темно-серого осла и теперь с довольным видом повесил на него мой крепкий кожаный мешок. - Хорошо бы опередить все стада.

Я взглянула на молодняк, окруженный со всех сторон переносными загородками: он мычал, требуя воды, и толкался ради кусочка старого сена и червивой репы. Я бы не пошла этим трактом осенью, когда стада, полгода растущие на тучных пастбищах, взбивают дорогу в вязкую топь, возвращаясь в Селериму на продажу и убой.

- Где Грен?

Сорград пожал плечами, устраивая чемодан Узары меж двух своих. Осел зашаркал опрятными черными копытами по голой земле, вся трава давно вытоптана дотла бесчисленным бело-рыжим скотом.

- Вон он, - указал маг.

Грен выходил из трактира. Он выглядел страшно недовольным, его собственная котомка была зажата под мышкой, а в руке болталась одна из сумок Сорграда.

- Где ты пропадал всю ночь? - спросила я.

- Пастухи должны быть хороши для игры в руны, - проворчал горец, передавая Сорграду багаж, чем заслужил укоризненный взгляд осла.

- Это когда они продают свой скот и деньги протирают дыры в их карманах, - напомнил ему Сорград. - Все богатство этих парней - на копытах.

- А ты бы попробовал спеть за ужин. - Откуда-то появился Фру под руку с Зенелой. - Мы неплохо заработали. - Он похлопал тугой кошелек у себя на поясе.

- Не хочешь сыграть вечерком несколько партий в руны? - с надеждой спросил Грен.

- Никогда не знаешь, повезет ли, - усмехнулся Фру.

Я заметила, что Зенела выглядит не слишком ублаготворенной. Возможно, она просто не выспалась. Встала, поди, до зари, раньше кухонных девок, чтобы нагреть щипцы, завить волосы и соорудить такую сложную прическу из локонов и лент.

Запыленные пастухи хлопотали вокруг своих коров: сдвигая их с места хлопком по крестцу или толчком в плечо, проверяли, нет ли травм, тусклых глаз или сухих морд. Перекрикивая мычание, они добавляли свои голоса к нарастающему шуму городка, который приступал к своим утренним делам. Медешейл был местечком опрятных домов из яркого красного кирпича с прочными крышами из горного сланца. Высоко над крышами плыл запах хлеба из трубы пекарни. Дети со всех ног мчались домой с утренними караваями, женщины открывали ставни и подметали лестницы. Группа мужчин прошла мимо нас, направляясь к глиняным ямам, и я услышала, как один насвистывает обрывок мелодии. Это был припев к песне Фру об эльетиммах. Я улыбнулась. Прошлой ночью в пивной он имел оглушительный успех, а еще Зенела проболталась, что какой-то печатник заплатил менестрелю кругленькую сумму за право выпускать листки со словами и продавать их за полпенни в трактирах Селеримы. Я порадовалась за Фру: пусть получает денежки, пока весть, осуждающая эльетиммов, расходится все шире и шире.

- Теряем время. - Менестрель весело смотрел, как Сорград навьючивает на осла последнюю сумку.

Прижав большие мохнатые уши, осел негодующе закричал, пугая трусящего мимо пони, запряженного в тележку. Фру повесил на плечо скатанное одеяло, стянутое кожаным ремнем, в которое были завернуты все его немногочисленные пожитки.

Платье Зенелы больше годилось для прогулок в городском парке, чем для тяжелого дневного перехода, но по крайней мере ее башмаки выглядели крепкими. Я покачалась на пятках, и блестящая кожа моей новой обувки заскрипела. Сапоги сидели удобно, значит, я не зря потратила деньги на них и на новые чулки: сейчас не время хромать из-за мозолей. Зенела явно желала нагрузить свою объемистую сумку на осла, но Сорград ей не предложил, что едва ли удивительно, если учесть, с каким презрением эта девица взирала на обоих братьев. Ей придется просить об одолжении, но я не могла представить, чтобы Зенела на это пошла.

Крики возвестили о том, что стадо готово отправиться в путь.

- Шевелитесь, - спохватилась я. - Мне неохота пробираться через коровьи лепешки.

Фру пошел впереди, Зенела все так же висла у него на руке. Мы с Греном пристроились за ними, а Сорград и Узара шагали сзади, по обе стороны от головы осла, и спорили об истории Кола - нечто, из-за чего они ломали копья последние три дня.

Я давно оставила все попытки уследить за их доводами. Грен - тоже.

- Не хочешь попытать удачу? - Я кивнула на вычурно завитую голову Зенелы.

- После той ее песни? - Грен скривил губы. - Если ей требуются поклонники, страдающие от безнадежной любви и вздыхающие по ней издалека, то это ее дело, а я в ее игры не играю.

Я хихикнула. Моя родительница научила меня песне недотроги вместе с каждой второй мамашей на улице, желающей убедить свою дочь сохранить девичью честь для достойного поклонника, но Зенела была первой, кто пел ее с таким явным намеком на себя. Стало быть, она представляет себя цветком, чей аромат будет восхищать, только пока цветок не сорвут? Лично я никогда не видела смысла держать парней в отдалении, считая, что вблизи они куда интереснее.

- А кстати, откуда она? - Грен все еще смотрел на Зенелу с напряженностью, противоречившей его равнодушию.