Удача на двоих (СИ)

Не стоило выпускать из своих размышлений и предсказание Хевласки; она редко их делает, но говорят, что все они исполнялись. Все эти предсказания, которых было ещё всего два, касались сильных экзорцистов, один из которых погиб, а другой стал Генералом… Ну, как сказать погиб…. Хевласка предсказала погибшему некую «нежеланный второй, на котором и произойдёт обретение». Теперь этого или не совсем этого экзорциста звали Канда Юу.

В общем, Хевласка и сама была довольно странным созданием. Лави думал даже на счёт того, удобно ли ей сейчас находиться в таком странном обличии и хранить чистую силу…

И если есть такая странная чистая сила, которая должна хранить всю остальную, то почему бы не появиться и другим кристаллам со своими особыми функциями? Может быть, поэтому сила Линали преобразовалась, а сила Уолкера каким-то невероятным образом оказалась у него с самого рождения? Есть ли внутри чистой силы своя собственная иерархия?

— Может, поможешь мне отвлечься от еды и поговоришь со мной, а то ты выглядишь таким умным с этим выражением лица, что я ощущаю себя ярмарочным дурачком.

Лави отвлёкся от своих размышлений и внимательно посмотрел на Аллена. С того момента, когда книжник смотрел на него в последний раз, почти ничего не изменилось, кроме двух очищенных от еды тарелок.

Он собирался сказать, что Аллену уже ничего не поможет, и чтобы он ел как обычно, но вдруг вспомнил кое-что другое.

— Откуда ты знаешь тот язык, те ноты, которые управляют Ковчегом?

— Так бы и сказал, что не собираешься мне помогать, — уныло начиная скрести вилкой по свободному краю тарелки, произнёс Аллен.

— Ты просил поговорить с тобой, и я пошёл тебе навстречу, задал простой вопрос…

— Лучше бы спросил, откуда в Тимканпи оказалась эта партитура, — отозвался Аллен.

Действительно, и как он сам об это раньше не подумал?

— Его ведь создал твой Учитель, так? — решил хоть немного прояснить ситуацию Лави, начиная оглядываться по сторонам в поисках золотого голема.

— Да. Так говорят, по крайней мере. Так что логичнее всего было бы задать все эти вопросы именно моему Учителю, а не мне….

— Твой Учитель, о чём с сожалением признаются почти все, мастерски умеет молчать, понимаешь в чём суть? Правда ты тоже недалеко от него ушёл в этом умении.

— Я не особенно хорошо умею молчать, — заметил Аллен, — так что не понимаю, о чём ты… Но раз ты хоть немного осведомлён о делах, творящихся сейчас в Ордене, может, объяснишь мне, что твориться, чего от меня хотят на самом деле и в чём пытаются обвинить? И, конечно же, что мне со всем этим теперь делать?

— Расскажу, но только если ты после этого объяснишь, откуда ты знаешь этот шифр, идёт?

Аллен потёр щёку ребром ладони и, ткнув в сторону собеседника вилкой, нерешительно кивнул.

— Хорошо, но сначала говоришь ты.

— И что, мне понадеется на твою честность?

Аллен просто помолчал, наконец-то обращая свое внимание на остывающую картошку. Лави тут же вспомнил о своём холодном чае и булочках с изюмом, вот только на месте булочек теперь остались только крошки. Кажется, Аллен не так уж и стремился обмануть желудок и просто тырил ещё и чужую еду. Это было так по-уолкеровски.

— Ладно, только не заставь меня позже пожалеть о своём решении, — наконец-то вынес вердикт Лави.

Аллен в ответ только что-то невнятно промычал, ему было не до разговоров, кажется, желудок разгадал обман и теперь требовал моральной, то есть пищевой компенсации. Оглянувшись на притаившегося в углу официанта, находящегося слишком далеко от них, чтобы слышать, о чём идёт разговор, Лави подумал, что надо было всё-таки разбудить и позвать сюда Линали.

Потому что Аллен сейчас и правда сожрёт всю провизию.

— Ладно, — вытирая пальцы салфеткой, произнёс Лави, — о чём ты хочешь знать?

Со стороны Аллена снова донеслось не очень культурное невнятное мычание. Раньше он себе уж точно такого не позволял, похоже, наконец-то начал вести себя свободно.

— Что касается твоего Учителя, то, на самом деле, есть один маленький слушок, у которого, теперь-то я это знаю, есть некоторые основания считаться правдой, о том, что он, вроде бы, знает многое о Четырнадцатом. Возможно, они знакомы были раньше.

Аллен даже перестал жевать и удивлённо уставился на Лави. Затем сделал всего одно, воистину титаническое глотательное движение и поинтересовался:

— Это серьёзно?

— Ну, вроде бы никто не шутил, — отозвался Лави.

— Хм, — Аллен вперил задумчивый взгляд в потолок, отчего-то начиная загибать пальцы, — ого! Это ж сколько ему на самом деле лет? Он же старый!

— Ну не молод он, это точно, — сдавлено хихикнул Лави.

Аллен бросил в его сторону укоризненный взгляд.

— А интересно, все эти его женщины, если бы узнали сколько ему лет, так бы и продолжили им восхищаться, или увеличили бы свой напор?

— Возможность негативной реакции ты не предполагаешь?

— Это мой Учитель! — укоризненно напомнил Аллен, — он не может не нравиться женщинам. Он нравится даже Клауд Найн, которая, вроде бы отталкивает его, но он ей всё равно импонирует.

— Какой ужас, — притворно вздохнул Лави, — теперь он мой кумир!

Аллен раздражённо ударил его по руке тарелкой.