Удача на двоих (СИ)

Неровное пламя свечи шелохнулось в сторону, мелко задрожало, подчиняясь одному из множества сквозняков, и потухло, погружая всё вокруг во мрак. Она привыкла к подобному, она даже научилась видеть в неярких силуэтах предметов то, что на самом деле там находится.

Она никогда не боялась ночных демонов, что таятся по углам. Люди были страшнее.

Она кусала себе губы, опираясь одной рукой о холодный, уже такой родной, но всё такой же ненавистный камень Его могильной плиты.

Она чувствовала, как по подбородку скользила капелька крови, но страшно было хотя бы шелохнуться, хотя бы облизать губы и почувствовать вкус, которого она давно не ощущала.

В дальнем углу уже привычно плёл свою паутину большой мохнатый паук из той породы, при виде которых дамы, громко визжа не запрыгивают на столы лишь потому, что им не позволяет воспитание. В его паутину никогда не попадают мушки или прочие летающие насекомые. Он ловит лишь тех, кто ползает. Летающие насекомые сюда не являются. Наверное, здесь слишком тяжело даже стоять, не то что летать, пусть даже речь идёт не о людях.

Она скребла камень своими сломанными ногтями и пыталась дышать ровно, не смотря на то, что плесневелый воздух прочно застревал в ноздрях, заставляя приоткрывать рот и с негромким свистом вдыхать нужную организму порцию кислорода.

Кажется, она провела здесь немало времени, но в то же время она хотела бы провести здесь ещё вечность.

Дыхание становилось всё тяжелее.

Глаза неприятно щипало, а веки опухли и открывались с таким трудом, словно весили раза в три больше, чем положено. Грудь едва-едва приподнималась при каждом новом тяжёлом вздохе, как будто кто-то сзади обнял её ледяными руками и дышал прямо в затылок.

Она хотела бы пробыть здесь вот так ещё целую вечность, которой не было бы конца. Она не хотела умирать. Но знала, что время вышло.

Она давно уже не смотрела в зеркала. Слуги считали, что она боится увидеть себя в подобном абсолютно уродливом виде, шептали за спиной, что она сошла с ума, что она больна.

Она просто боялась зеркал. Просто не хотела лишний раз напоминать себе о будущем.

Темнота, неясной дымкой покрывающая глаза, задрожала, пошла рябью, и она зажмурилась, чтобы открыв глаза встретиться взглядом с нечеловеческими прекрасными светло-зелёными глазами.

Фигура девушки медленно проходила всё ближе, всё глубже в склеп. В горле образовался ком, мешавший дышать и говорить, но сглотнуть не получалось. Ледяной ветер плёткой ударил в и без того почти слепые глаза.

— Мне жаль…

Мысль ещё не сформировалась в тугой кокон из разрозненных волнений и ожиданий, и губы уже слегка приоткрылись, чтобы прошептать всего одну фразу. Фразу, в которую вкладывались совсем не те слова.

«За что? Почему я должна положить всю жизнь на ненависть?» — вот что кричало её сознание, вот что смиренно произносили её губы, пусть даже и с них врывались совсем другие звуки. Она знала, что не может быть не понятой.

— Не получилось.

А это она произнесла уже самой себе. Потому что на губах всё ещё ощущался привкус давно безвкусной собственной крови, а камень уже перестал быть холодным. Но ведь он не мог прогреться, не так ли?

Она так неистово желала жить дальше, жить не смотря ни на что, улыбаться, дрожать, плакать, но жить. Как глупо. Почему именно она?

Лицо напротив, эти тонкие губы, эти прекрасные глаза, всё выражало лишь скорбь.

— Мне жаль.

Ответ прозвучал твердо. И за этими словами снова скрывалось что-то не произнесённое, но она сама никак не могла расшифровать, что именно. Шуршание длинного платья замерло прямо перед ней, и она просто не могла опустить взгляд.

Пальцы судорожно сжимали камень, глаза смотрели не отрываясь, глубоко в груди отбивало свой срок сердце.

Девушка, стоящая напротив, задумчиво посмотрела по сторонам, почти безразлично рассматривая окружающую её темноту.

Гостья делала это так, словно пришла просто так, заглянуть на пару минут, проведать и уйти обратно. Словно такое возможно.

Почти неслышно отступив назад, девушка снова посмотрела вперёд. Дышать стало почти невозможно, слишком густой воздух был непригоден для дыхания.

Что-то негромко щёлкнуло, и она замерла. Никаких лишних эмоций на лице собеседницы не возникло, а вот она сама неуверенно посмотрела вниз, привставая и чувствуя, как обессилено подгибаются коленки.

— Нет…

Она даже не услышала своего голоса, только холод ворвавшийся в её тело вместе с всеобъемлющим страхом.

— Нет…

Что-то звякнуло, упав на пол, а она продолжала шептать это одно единственное слово. А странная девушка развернулась и пошла к светлому дверному проёму. Похоже таинственную гостью больше здесь ничего не интересовало, возможно, у неё ещё были дела.

Та, что осталась, одна в склепе негромко захрипела и расплакалась, чувствуя, как жизнь покидает её тело. Стремительно, безостановочно, безвозвратно.

А платье странной уходящей гостьи уже шуршало в траве, когда та, что находилась в склепе, пыталась встать и пойти за ней, пойти и выпросить, вымолить… сделать что угодно.