Удача на двоих (СИ)

Как бы Аллен и Линали не старались вместе надавить на остальных членов их странной собравшей вместе компании, никто ничего рассказывать не желал, упрямо мотал головой, грязно ругался, но ни слова не произнёс по делу. И каждый из них – это было просто очевидно – что-то скрыл. И Аллен даже не имел права пожаловаться. Он ощущал, что все, а особенно Канда, чего-то недоговаривают. Да, впрочем, мечник и сам дал понять, что сказал не всё, хотя бы заметив, что и с его чистой силой с момента кристаллизации не всё в порядке. И вообще он хоть и пытался не подать виду, но был заинтересован состоянием именно Коронованного Клоуна.

Разумеется, это казалось подозрительным.

Так же мечник не собирался объяснять, как именно вдруг попал в Лондон. Был-то он в другом городе и даже не смог понять, в каком точно.

Поводов для вопросов становилось всё больше и больше.

Настораживало поведение Алмы Кармы и Бро-оза. Особенно Бро-оза, который явно видел и знал больше, чем показывал, но ссылался на амнезию, происхождение которой тоже было не вполне понятным. Если другая чистая сила тоже часто проявляла признаки разума, то после синхронизации всё это куда-то пропадало. Теперь за чистую силу полностью отвечал экзорцист. А в случае с Алмой они стали чем-то вроде компаньонов. Бро-оз откуда-то знал то же, что и Хевласка, что, видите ли, её время истекло, и она должна умереть. Аллен до сих пор не был уверен, что поступил правильно, и хорошо понимал пышущую негодованием Линали.

Правда, Бро-озу очень не нравился их слишком низкий уровень синхронизации, а Алма не знал, как его повысить.

Могло ли быть так, что и его собственная чистая сила тоже чего-то от него хотела. Хевласка ведь говорила что-то о том, что ему надо связаться с Клоуном. Может быть, она имела ввиду подобную связь, когда умеешь напрямую общаться с силой?

Впрочем, Алма беспокоил и отдельно от Бро-оза – он явно был очень зол на Орден и его руководство. И, что самое ужасное, нашёл подтверждения тому, что это самое руководство раскололось на части, а одной из частей, предположительно уже лет пятьдесят исподволь, незаметно и тихо управлял никто иной, как Граф. И начал это дело ещё во времена Четырнадцатого. Неа подтвердил, что слышал нечто подобное.

Кстати, пугал и Неа, который, несмотря на общую слабость, кажется, сразу же завладел тайными браздами управления. Самое время вспомнить, что он Ной и враг, что он ничего не делает просто так. Но его цель была уж слишком схожа с той, которую озвучивали экзорцисты: он тоже желал уничтожить Тысячелетнего Графа, и, возможно был единственным, кто знал, как это сделать.

Вслед за Неа напрягали не присутствующие здесь другие члены этой действительно уникальной семьи. И о Графе в этот раз Аллен даже не вспоминал. Ему хватало охотящейся на него Роад и некоего Самми, оказавшегося Тринадцатым Ноем – оппозиционером. Отсюда плавно вытекал вопрос о том, что же происходит среди Ноев? Что за страсти и кто будет новым Графом, если этот действительно отжил своё? И есть ли какая-то связь между тем, что и Граф, и Хевласка, вроде бы как, отжили свой срок? Что это за странное время, когда одни решили уничтожить мир, другие отыскали чистую силу, третьи решили вообще что-то странное? Что-то действительно должно произойти сейчас, в самый канун двадцатого века?

Как всегда напрягал Тикки. Сейчас, когда вокруг было полно народу, он не вертелся рядом, но Аллен постоянно ощущал на себе его взгляд. Слишком настойчивый, слишком явный, пробирающий до дрожи.

У Аллена едва не начала развиваться паранойя: даже если Ноя не было рядом, юноша всё равно ощущал его присутствие, и казалось, что наблюдение не прерывается ни на мгновение. Юноша настолько себя издёргал, что уже предпочитал сам находиться в одной комнате с Тикки, где-нибудь у него под боком. При этом искреннее удивление и недоумение в ответ на его вызывающий взгляд было небольшим, но достойным утешительным призом.

Удивлять Тикки и казаться храбрее, чем ты есть на самом деле, оказалось довольно весело и приятно. Чувство страха сжималось в районе грудной клетки в маленький, колючий шарик и кололось каждый раз, когда Микк делал любое движение в его сторону. Но теперь это было даже приятно. Тикки не казался страшным несмотря на то, что Аллен так и не справился со своей чистой силой.

А ещё у Аллена была парочка вопросов к Тикки. Например, тот самый, подсказанный Неа, о том, как именно пробуждаются Нои и что такого в этом особенного. Мысль о том, что он близок к разгадке почти убийства Четырнадцатого Ноя, которое, согласно данным, совершил Мана, бередила его душу и не давала спокойно жить в принципе.

Необходимость поговорить с Тикки оспорить невозможно.