Удача на двоих (СИ)

Бро-оз – ещё один странный эксперт по всему этому – заявил, что тело Аллена преобразования может быть и выдержит. Но не разум, не его личность и не его душа.

Аллен должен был вернуть контроль над чистой силой.

А сейчас он был абсолютно беспомощен и бесполезен. Не вовремя, очень не вовремя.

Постоянно с ним больным сидел Комуи либо Линали. Подозрительного Ноя, Микка, к нему не подпускали. Ходил тихий, но вполне правдоподобный слушок, что до такого состояния его довёл именно Тикки. Вот только тот не подтверждал и не опровергал подобных версий, словно ему плевать на мнение всех и каждого. Даже на мнение Мояши, от которого зависело состояние его рассудка.

Второй больной, которым по некоему издевательскому закону мироздания стал ещё один Ной, который, вроде бы, как Ной ещё и не пробудился, был тоже очень слаб. После долгой комы его тело оказалось совершенно неспособным помочь своему хозяину хотя бы ходить. Есть он тоже решался далеко не всё, и вскоре на Ковчеге появился человек, которого можно было считать поваром. Потому что Алма Карма нашёл не только огромную кулинарную книгу, но и в глубине себя самого он отыскал ещё превосходный кулинарный талант, который, даже несмотря на отсутствие опыта, позволял экзорцистам каждый день благодарить – подумать только – смущающегося Алму за вкусный обед и ужин. Организованного завтрака здесь как такового не было. Каждый ел утром что хотел и что находил в огромном, кажущимся бездонным хранилище.

Мысль о том, что надо бы поговорить с Алмой, не раз приходила к мечнику в голову, но тот постоянно был занят чем-то другим. Например, беседой с Мугеном, которому пришлось объяснять очень-очень многое. И Канде пришлось почти пять часов вытягивать из замкнутого, молчаливого создания слово за словом. Видимо, он давно ни с кем не общался и забыл, как это делается. Да и ещё при жизни тоже был не особо разговорчив и предпочитал тихонько отсиживаться в сторонке в одиночестве или с кем-то одним, а не ввязывать в авантюры со своими Соседями.

Шаргни, а Муген раньше звали именно так, хотя он был совершенно не против Мугена, рассказал уже довольно подробно, что раньше, очень-очень давно существовали некие восемь существ, объединённые одним Домом, который хранила и оберегала от всех бед хранительница — Фодли. Их было восемь, они были разными, но они всегда были вместе. И каждый из них как-то дополнял их компанию, их Дом. Потому и значения их имён обычно имели противоположные среди Соседей (так они называли друг друга). Они сами уже не помнили, откуда пришли, но, кажется, были едва ли не древнее людей. Они не воспринимали их всерьёз, видели их взлёты и падения и, кажется, жили в ту эпоху, которой, по представлениям современных учёных, вообще не существовало. Об их происхождении и предназначении сказать было ещё сложнее. Они просто ждали так называемого Нового. Того, что очень редко происходило с их Домом, переводя их на новую ступень эволюции. Сейчас Муген уже не так хорошо, как когда-то, понимал всё это. Но знал, что, скорее всего, Новое было связано с людьми.

Про Клан ничего нового рассказать не мог. Лишь то же что и раньше, что когда-то они не были врагами вообще. До того самого дня, когда их предала Нрид, – самым близким по значению современным словом было слово «Утопия». Она много времени проводила вне Дома, постоянно общалась с людьми, стремилась как будто облегчить их жизни и очень любила радость и счастье, которое могла дарить людям, благодаря силе своего очарования. Она предала Дом, напала на Клан, когда те были ослаблены, что было просто непростительно, а затем начала по одному пленять своих же Соседей. Они потеряли свои жизни, потеряли свою материальную оболочку. По их подобию было создано сто кристаллов, сто неких существ или просто могущественных сгустков энергии, которые ныне называют чистой силой. Оно было вроде тюрьмы, некое приспособление в форме куба, которым управляла Нрид, и была почти всемогущественна. Вот только она не рассчитывала, что именно в этот момент будет развязана война с Ноями, что куб будет уничтожен, но не уничтожены цепи и связи на каждом кристалле, что она на некоторое время потеряет силу, и всё пойдёт не совсем, так как задумывалось.

Муген помнил не всё. Более того, он утверждал, что помнил лучше и больше до кристаллизации. Кажется, у него даже было какое-то предположение на этот счёт, но Канда ещё не научился разбалтывать своего странного собеседника настолько и довольствовался лишь тем, что есть. Обо всём этом можно и нужно было бы хорошенько призадуматься, но Канда не считал, что рассказанное важно сейчас. Важнее был тот факт, что чистая сила Мояши оказалась не просто чистой силой. Но одной из этого Дома, неким Агерту. А значит, не удивительно, что ему так сложно подчинить её.

Кстати, гнев и негодование Мугена к Агерту утих, и, кажется, ему было очень стыдно вспоминать о сказанном.