Удача на двоих (СИ)

Поцелуй Тикки пробудил ещё больше «не таких и не его» воспоминаний, юноша чуть не впал в истерику, ощущая, что его восприятие мира, его воспоминания, его эмоции и чувства словно раскалываются на две разных части, которые никак друг с другом не связаны и даже находиться рядом не могут.

Это походило на раздвоение личности. Ему хотелось прогнать чужеродную для него часть. И осознание того, что это, вообще-то, старый, добрый Коронованный Клоун его состояния не улучшало.

Он начал бояться и собственной чистой силы.

Он боялся, боялся тех, кого бояться не должен был ни в коей мере. Это опять же было неправильно, как и всё его состояние в целом. Странно, но мысли о том, что подчиняться всему этому не стоит, посетили его головушку только после беседы с Кандой. Очень странной беседы с Кандой Юу, заявившимся к нему без приглашения и прошипевшим ему странную тираду. Как будто бы он беспокоился за непутёвого экзорциста.

Неужели он был настолько занят, что проняло даже вечно угрюмого мечника?

Но всё это было уже в прошлом. В настоящем Линали Ли всего пол часа назад громко хлопнула дверью, уходя из комнаты вслед за Тикки Микком. Он остался здесь, больной, немощный, ни на что не способный, готовый и дальше упиваться своим страшным состоянием.

А в сторонке, у окошка, вместе с какой-то приключенческой книгой для лёгкого чтения устроился Неа Уолкер, так и не сказавший ему ни слова, после того как выпроводил гостей. Он не обратил внимания ни на то, что Аллен зарылся под одеяло, свернувшись в комочек, ни на то, что он явственно всхлипывал, как последний слабак. Узнал бы об этом Учитель — надавал бы по шее, заявив, что он не какая-то соплива девка. Учитель вообще неоднозначно относился к слезам, и если девочкам, девушкам и женщинам, по его мнению, плакать было разрешено, они более чувствительные и им надо давать волю эмоциям. А вот слёз мужчины, только если они не от сильной физической боли – тут уж сложно что-то с собой поделать – Кросс понимать не собирался. И наверняка назвал бы его ещё и ребёнком.

Перед Учителем было отчего-то стыдно.

С другой стороны, Учитель тоже был хорош, одно его исчезновение чего только стоит. Но хотя бы теперь точно жив. Не то чтобы Аллен мог поверить в такую простую смерть Учителя, но подобные мысли и разговоры напрягали.

А теперь вот он был полностью разбит, всего лишь осознав, что, кажется, они с Алмой жестоко ошиблись и оставили Чёрный Орден вообще без чистой силы. Они помогли умереть Хевласке, и данный выбор Аллен тоже не считал правильным. В голове всё, конечно, смешалось, но не до такой степени, чтобы не понимать, что именно они натворили и к каким последствиям это всё может привести. Аллен почти поддался панике, которая охватила его, когда он услышал слова Линали. Потому-то и сорвался и закричал на обоих, чтобы они убирались. Чтобы можно было ненадолго укрыться одеялом и, растирая саднящее горло, не думать обо всём, что произошло.

Он опять пытался ускользнуть, убежать от проблем, а ведь раньше никогда так не поступал.

Когда Аллен спустя полчаса переживаний, тишины и мозготрёпки наконец-то вынырнул на свет божий, он уже почти решил, что со всем этим надо что-то делать. Надо точно разузнать, как именно зовут его чистую силу, а то он успел забыть, а ведь это, возможно, ему поможет, и приступить к делу. Аллен был полон решимостью, которой ему в последнее время так не доставало.

Первым же, что он заметил снаружи, то есть не под одеялом, был Неа, который никуда из комнаты не ушёл, а ещё имел наглость приоткрыть окно и отодвинуть шторы, впуская в комнату неяркий солнечный свет, который больно резанул по глазам.

С негромким стоном Аллен снова спрятал лицо под одеялом.

— Оу, прошу прошения, — раздался негромкий голос Неа, затем скрип половиц и звук задвигающейся обратно шторы.

Через полминуты Аллен снова, на этот раз очень осторожно, вынырнул наружу и удостоверился, что теперь ничто не мешает ему хорошенько осмотреться. Неа захлопнул книжку, попытался развернуть кресло, но оказался слишком слаб, а потом просто забрался в него с ногами, всё равно разворачиваясь к Аллену лицом. Им опять предстоял какой-то разговор. Но Аллен был благодарен этому Ною уже за то, что тот выгнал отсюда Линали с Тикки и не дал перерасти его истерике в нечто большее.

Аллен мог не пережить этого «Нечто большего».

— Как ты себя чувствуешь?

Видимо сегодня Неа решил дать ему сразу несколько поблажек. Он сам начал разговор и сам поможет им определиться с темой. Неловко общаться с человеком, который сам выглядит младше твоего, а ведёт как старший. Но Аллен почувствовал, что пауза затягивается, и, прислушавшись к себе, попытался ответить правдиво:

— Лучше, чем раньше.

— Что планируешь теперь делать?

Аллен недоумевающе моргнул. Неа так и продолжал прямо смотреть на него, не отводя взгляда. Его нельзя было назвать заинтересованным, равно как и жалеющим, расстроенным или как-то ещё. Он просто задавал вопрос.

Вопрос, на который у Аллена не было ответа.

— Я не знаю. У меня нет никаких планов на будущее, — Аллен снова пожал плечами.

— А сдохнуть, не собираешься?