Удачи тебе, сыщик!

Лет ему примерно тридцать с небольшим, он преступник новой формации, но не сопляк. Образование имеет высшее, возможно, закончил инфизкульт. Вряд ли такие больше тяготеют к действию, а он скорее психолог и аналитик. Юрист? Учился на юрфаке или в ВЮЗи? Так, теплее, может, он из наших, из спецслужб? Милицейский или комитетский? Знаком с оперативной работой? Или он комсомольско-партийного происхождения? Как же он собрал свою команду, откуда такие связи? Он крысолов. Естественный отбор: выживает сильнейший, знает повадки сородичей и уничтожает поодиночке. Нет, он не пахан, не авторитет уголовного мира, иначе информация о нем прошла бы по кровеносной системе и мы бы услышали. А сейчас парадокс: о жертвах говорят – один пропал, другой внезапно разорился, а о палаче никто ничего не знает, даже не слышал. Нет, Икс не из уголовного мира, человек пришел со стороны, но лес, в котором ведет охоту, отлично знает, иначе бы давно прокололся. Он из спецслужб, не из комитета, он наш доморощенный, милицейский, скорее всего бывший розыскник. Он знает полковника Гурова в лицо? Вот оно! Я же сразу почувствовал, что моя журналистская легенда не работает, решил, что протекло из Москвы, из окружения Петра. А меня просто узнали здесь, на месте. Значит, Икс заходил в цирк или гостиницу? Нет, если у него на плечах голова, он так близко не подойдет. А как узнал? Идиот, у преступника голова, а у сыщика лишняя часть тела. Я же под своим именем, а убийца в цирке узнал, что приехал журналист, сообщил шефу, так и так, некто Гуров Лев Иванович собирает материал для журнала. Для убийцы что Гуров, что Иванов и Рабинович, а для бывшего розыскника мое имя звучит очень неприятно. И наверняка Икс приказал затаиться и не дергаться, выждать. Убийца ослушался, значит, у него не было выхода, майор Фрищенко преступника расколол. Эх, Семен, как же ты позволил нанести удар, да еще спереди, когда убийца стоял перед тобой? Хватит горевать о мертвых, надо беречь живых. Допустим, я рассуждаю верно. Что мне это дает? Очень даже немало. Если убийца знает, кто я есть, то из кругов подозреваемых автоматически и бесповоротно выпадает Александр Аверков по кличке Сильвер. У него под рукой был телефон, убийца не преминул бы разделаться с опасным противником руками местных властей. Второе, у убийцы с Иксом постоянная связь, почти наверняка телефон, опытный человек воздержится от встреч, предпочтет держаться в стороне. Где он укрылся? В гостиницу он не пойдет, снимать квартиру тоже не годится, так как придется разговаривать с хозяином, оставлять свидетеля. Загородная резиденция с городским телефоном? Как он на резиденцию вышел? Имеет приятеля среди местных авторитетов либо опять же в верхнем эшелоне милиции. Эх, Семен Петрович, был бы ты жив…»

Сыщик взглянул на часы, хозяин отсутствовал около часа, многовато. В цирке сейчас делать нечего, репетировать Классик не в состоянии, опохмелился, сейчас в состоянии эйфории, может сболтнуть лишнего, проговориться.

В своем кабинете Колесников распивал чай со своей командой, обсуждал замену номера в вечерней программе – травмировался один из акробатов, и говорили, что пора менять программу. Зритель еще терпел, но земляков следует уважать, многие побывали два-три раза, надо и совесть иметь, ведь цену на билеты, как ни держи, а приходится поднимать.

Капитан, сидя за столом, помалкивал. Разрезав стоявший перед ним торт, ножом передвигал куски, симметрично заполняя образовавшиеся пустоты. Теперь круглый торт походил на рулевое колесо.

Присутствовали лишь руководители. Главный администратор, как всегда, в элегантном костюме. Если бы он не был тщательно отутюжен, можно было подумать, что Александр Валентинович Жуков даже спит в костюме, белой рубашке и галстуке. За его плечом примостилась Матильда: хотя женщины в кабинете отсутствовали, но могли и заглянуть, и необходимо быть начеку.

Сильвер, сверкая золотыми зубами, крутил коротко стриженной курчавой головой, сидел на стуле верхом, засунув под него кривую ногу, изо всех сил старался не ухмыляться. Хитрый косящий взгляд и постоянная ухмылка были для Сильвера естественны, как штаны, но сейчас атмосфера была совсем не подходящая, и он по мере сил пытался соответствовать.

Классик сидел в обычной позе, откинувшись, вытянув худые ноги, якобы закрыв глаза, наблюдал за всеми внимательно и блаженствовал. Что ни говори, патриотизм – это хорошо, но французский коньяк – не портвейн и даже не «Столичная».

Рыжий конюх Вася, ему катило под полтинник, но иначе как Вася и на «ты» его в цирке никто не звал, из уважения к Капитану прикрыл татуировки рваной ковбойкой, но заправить ее в штаны сил не хватило. Вася знал, что лучше его конюха в городе нет, и, кстати, был абсолютно прав, без лошадей цирку не обойтись, так что, мол, терпите мой вид и навозный дух.