Удачи тебе, сыщик!

В этом месте у гостя начала прыгать челюсть, он долго не мог справиться со стаканом воды, сыщик дал ему сигареты, отвлек посторонним разговором, позже выяснилось, что человеку показали видеозапись страшных пыток, которые совершались в этой комнате.

– Качество записи было плохое, так ведь любители, – закончил гость. – Но что надо, я разглядел, никогда не забуду.

Сыщик очень жалел сидевшего напротив человека и злился на его слабость и глупость. Смотрел он, конечно, отрывок из фильма ужасов, какую-нибудь пятую или шестую копию, что придавало съемкам достоверность, рядом камин с раскаленным железом, тихий голос за спиной – и вот результат.

– А вы не обращались?

– Я псих? – перебил гость. – Меня запустили бы в вашу машину, привлекли по какой-нибудь статье, был бы человек, статья найдется, а в лагере…

– Извините, вы меня не поняли, – очень спокойно сказал Гуров. – Вам следует обратиться к врачу, привести себя в порядок. Я найду этих людей, не назову вашего имени, не буду вас допрашивать, помогу найти хорошего врача, вам подвинтят гаечки, снимут страх, будете жить как человек. Большое спасибо, что приехали, посидите, успокойтесь. Борис Андреевич отвезет вас в Москву.

– Ну, получил, что требовалось? – спросил воинственно Юдин, отпирая сыщику дверь своего «люкса». – Наверняка добил несчастного, он и так-то чуть живой.

– Вижу, уже собрался, – Гуров кивнул на чемодан, лежавший на кресле плащ. – Перейди в номер своего протеже, я останусь здесь.

Сыщик заглянул в ванную. Клык отполз к стене, пристроился боком, водка испарилась, унесла злость и гонор.

– Слушай, будь человеком, отвяжи, ногу затекло, сил нет.

Гуров сходил за ножом, перерезал веревку, притягивающую щиколотку преступника к связанным за спиной рукам, схватил за шиворот, рывком поставил на ноги, но Клык не удержался, отвалился на край ванны.

– Охолонулся, герой? – сказал Гуров, подрезал шелковый шнур на руках. – Разотри, и давай спереди завяжем. – Сыщик знал, что никакого сопротивления преступник сейчас оказать не способен, он еле шевелил скрюченными пальцами.

– Интеллигент, – просипел Клык.

– Другого ругательства не знаешь? – усмехнулся сыщик. – Боюсь, в штаны наложишь, будешь вонять, а у нас впереди дорога…

Клык оправился, покорно протянул руки, устало сказал:

– Какая дорога, полковник? Люди видели, как я в гостиницу вошел, доложат Стаднюку. А тот вмиг сообразит, какой горбатый старик со мной сюда притопал. Нам с тобой и на улицу выйти не дадут, в крайнем разе до ступенек. Две пули тебе, две мне, в мою лапу пушку пристроят. Картина! Рецидивист убивает героя-полковника, убийцу настигает возмездие! Местные менты еще награды получат…

– Скажи, Трофим, ну где ты отыскал слова «настигает возмездие»? – Сыщик связал Клыку руки, любовался работой.

– Откуда? – опешил Клык. – Из «ящика», наверное, а что?

– Красивые слова, сиди тихо, – сыщик указал на унитаз. – Постараемся, чтобы возмездие настигло кого следует.

– Дурак! А еще важняк и полковник!

– Тебя ударить? – Гуров уже открыл дверь, повернулся.

– Лев Иванович, – позвал Юдин, – если гостиница окружена, то не только вас, но и нас не выпустят.

– Штыком и гранатой пробились ребята… – ответил Гуров. – Меня давно интересовал вопрос, как можно, идя на Одессу, выбраться к Херсону?

Братья-охранники были похожи как две капли, две монеты, два призыва нашего правительства, в общем – одинаковые абсолютно. У них имелись имена, фамилии, как положено, но и хозяин, и окружающие называли их Левый и Правый. Они редко ходили поодиночке, были крайне молчаливы, даже между собой объяснялись лишь взглядами, жестами, изредка отдельными словами. Они приехали в город три года назад, однажды столкнулись с милицией и однажды с парнями Крещеного. Одного парня тихо похоронили, милиционер отлежался в госпитале, больше инцидентов не происходило.

Братья ни с кем не общались, никого не трогали, жители на них не обращали внимания, двойняшки и двойняшки, а менты и уголовники обходили стороной. Получив приказ захватить Гурова, братья пришли на известную площадь, увидели уже описанную выше картину: так же дефилировали менты, а вот уголовников прибавилось, они не маскировались под доминошников и выпивох, а торчали одиночками и парами, похожие на облезлых псов, терпеливо караулили добычу. Братья шли неторопливо, не оглядывались, но, все замечая, обменялись улыбками и начали подниматься к центральным дверям, где их догнал капитан Стаднюк, негромко сказал:

– Он в гостинице точно, в каком номере – неизвестно.

Братья ничего не ответили, на капитана даже не взглянули и оглядели холл, отметили двух мужчин, сидевших за канцелярским столом, еще одного у противоположной стены, изучавшего план эвакуации в случае пожара.

– Эти люди вам не помешают, – сказал Стаднюк. – Что вы думаете делать? Думаю, что он заперся…

Братья не слушали, повернулись словно по команде и вышли на улицу.