Удачи тебе, сыщик!

Убийца. Наркотик. И главный руководитель, который в Москве, скорее всего старый знакомый Константин Васильевич Роговой. На даче убит Кирилл Владимирович Трунин, данные в Москву переданы, проверяются, но через покойника на Рогового выйти не удастся. На него можно выйти через наркотик, когда Патрон захочет его получить. Все это дело будущего, не стоит далеко заглядывать, следует решать вопросы первостепенные, а их два: убийца и связная. Неужели Ольга? Заговорит Рогожин, установится и связная, тут нет проблем. Убийца. Как доказать? След протектора у дачи, где найден труп? След характерный, слепок сделан, но он доказывает лишь факт, что машина в данном месте была, и более ничего. Владелец машины заявит, что никуда не ездил, машина стоит у дома, любой может воспользоваться. Единственная возможность доказать вину – заставить убийцу броситься с ножом на человека и взять в момент броска, с ножом в руке. Сыщик знал, рано или поздно он придет именно к этому решению, всячески оттягивал, не хотел к нему приходить, искал другие пути. Кроме Льва Ивановича Гурова, сыщик никого подставлять не имел права, а к данному человеку он относился с большой симпатией, даже, можно сказать, любовью и рисковать не хотел. Да если я каждому маньяку, вину которого не могу доказать, начну себя подставлять, сколько мне жить осталось?

А то, что убийца сильно двинулся по фазе, у сыщика сомнений не вызывало. Он достаточно перевидал на своем веку, казалось бы, абсолютно нормальных людей, нормальных в жизни, но абсолютных психов, когда они совершают убийства, порой никак не мотивированные. Много лет назад, когда Гуров только начал работать в МУРе, он помогал следователю прокуратуры закреплять доказательства по одному делу. Инженер-строитель, человек непьющий, тихий, ни в быту, ни на работе о нем плохого слова не сказали, застрелил приятеля. Они коллекционировали магнитофонные записи, когда один доставал редкую запись, давал другому, в общем, обменивались пленками. Однажды ныне покойный раздобыл редкую запись, а переписать инженеру не дал. Тот пришел к приятелю в дом и без долгих слов выстрелил хозяину в глаз из самодельного пистолета. Стрелял тихий человек сантиметров с двадцати, мозги из дырки в затылке оказались на стене. Молодой сыщик десятки раз повторял вопрос: «Так за что вы убили человека?», и десятки раз спокойно и рассудительно инженер отвечал: «Он же не дал мне переписать пленку». Врачи признали инженера абсолютно нормальным. И в том случае, и во многих других у сыщика по вопросу вменяемости некоторых убийц было свое, отличное от врачей мнение. Дела исключительно уголовные, не политические, никто никакого давления на медиков не оказывал. Сыщик работает с арестованным изо дня в день, видит – человек больной, врачи же покопаются с ним минут тридцать и говорят – абсолютно здоров. В прошлом Гуров несколько раз просил провести повторную экспертизу, доказывал комиссии, ругался, ни разу переубедить не смог и сдался. Сегодня никогда не спорит.

Сегодняшний убийца по фазе сдвинут, ему человека убить – плевое дело, нет проблем, возможно, он в момент убийства удовольствие получает, вроде оргазма. Ни однорукий парнишка, ни майор Фрищенко опасности для убийцы не представляли, ему лишь показалось, что они опасны, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы убить. А уж убийство руководителя Трунина просто алогично. Пусть убийца мою наживку о предстоящем задержании Трунина проглотил. Так чего проще: приехал, забрал начальника в машину и уехал, город большой. Он не захотел делить добычу? Глупости. Там, судя по всему, и на двоих, и на десятерых хватит. Невозможно самому реализовать? Видимо, так Трунин и рассудил, потому не поберегся, а ведь пистолет в кармане имел. Но как же Трунин, работая с человеком, не разобрался, что у исполнителя крыша совсем не держится, только дунь, и она едет?