Удачливый рыболов

Я никогда не был сторонником использования при ловле толстых лесок и большого размера крючков, так как на практике ловли рыбы убедился, что они заметно сокращают количество поклевок. Обычно для густеры я использую импортные лески диаметром 0,17–0,18 мм, однако на другую, более крупную рыбу (язь, голавль и др.) эта леска в этот период ловли слабовата. На этот раз моя удочка была оснащена довольно прочной немецкой леской диаметром 0,22 мм.

Поклевки начались почти сразу, как только я начал играть приманкой, но брала в основном небольшая густерка, которую я тут же отпускал. Минут через двадцать подошла стайка этой рыбы покрупнее. И стали попадаться экземпляры весом 200–300 граммов, но продолжалось это недолго, и вскоре в клеве наступило затишье. Такое при ловле рыбы весной наблюдается нередко. Кормушка с прикормкой в это время привлекает рыбу лишь кратковременно. Похоже, что рыба в это время ищет более разнообразную пищу, которая ей необходима для ускорения созревания продуктов размножения. Приходится ждать подхода следующей стаи, которая поведет себя таким же образом. Так что кормушка весной все-таки нужна при ловле, но основное ее назначение в это время – привлечь внимание рыбы, но порой случается, когда рыболов в течение 15–20 минут без всякого перерыва ловит рыбу, которая стоит у кормушки.

Более или менее хороший клев продолжался примерно до 10 часов утра, затем он почти полностью прекратился. Лишь иногда насадку «теребила» небольшая густерка, и чаще всего безнаказанно стаскивала червя с крючка.

Сменил несколько мест, но они не принесли успеха. Около 12 часов решил встать недалеко от берега и часок-полтора еще посвятить ловле.

Глубина места была около четырех с половиной метров с небольшим течением, но течение вскоре заметно ослабело (такое на Волге из-за деятельности ГЭС случается нередко), и я решил кормушку поставить не с противоположного, как это обычно делается при ловле с лодки на течении, а с того борта, с которого производится ловля.

В самом начале на этом месте мне удалось поймать несколько вполне приличных по размеру густерок, но вскоре клев прекратился – даже мелочь перестала «теребить» насадку. Около 13 часов, когда я стал подумывать об окончании рыбалки, кивок вдруг плавно полностью изогнулся вниз. По опыту ловли этой снастью я знал, что так клюет только крупная рыба. Сделал короткую, не очень сильную, но достаточно уверенную подсечку. Однако никакого ощущения тяжести и рывка попавшейся рыбы не последовало. Происшедшее походило на то, что крючок «мертво» зацепился за какой-то неподвижный предмет. «Возможно, крючок зацепился за сетку кормушки», – подумал я. Но ведь была же поклевка? Скорее всего произошел «промах» при выполнении подсечки и крючок попал на сетку кормушки. Такие казусы у меня уже случались. На всякий случай несколько раз слегка, чтобы не оборвать леску, дернул удильник вверх и, убедившись, что скорее всего произошел зацеп, положил удочку на дно лодки.

Подняв кормушку, не обнаружил зацепившегося за сетку крючка. В момент осмотра кормушки удочка неожиданно «поползла» к борту лодки. Схватив снасть, почувствовал большую тяжесть медленно движущейся под лодкой рыбы.

Быстро снимаю с кончика удильника кивок и отжимаю фиксатор тормоза катушки. Рыба медленно с небольшим нарастанием скорости продолжала идти против течения. Леску я придерживал пальцами и действовал так, чтобы ничего не препятствовало схождению ее с катушки.

Стащив метров двадцать лески, рыба встала. Попытки подтянуть ее к себе не имели успеха, а прилагать большие усилия не рискнул. Начал делать небольшие подергивания лески. Это заставило рыбу начать движение. Теперь она уже, изменив направление своего движения на 180 градусов, пошла по течению. Вызывало опасение, что рыба может повернуть в сторону и запутать леску за якорный канатик. Но, слава богу, этого не случилось, и рыба почти строго двигалась по проделанному маршруту, но только в обратном направлении. Медленное движение ее позволяло мне выбирать леску, не ослабляя ее натяжение. Вскоре рыба прошла под лодкой и двинулась дальше по течению. «Что же это за рыба? Чувствуется очень большая, но слишком медленно движется…» – думал я, отдавая ей уже выбранный запас лески. Загадочная рыба, забрав еще метров пять лески, остановилась. Делаю осторожную попытку тащить ее к себе. Рыба подчинилась моему действию, начала подниматься к поверхности, но не дойдя до нее совсем немного, развернулась и пошла в глубину. В буруне у поверхности воды я лишь успел заметить часть большого желтоватого тела. «Похоже, крупный сазан, но что-то уж слишком медленно он движется…» – подумал я. Рыба, достигнув дна, встала. Начал опять медленно подергивать леску.

Очевидно, причиняемая при подергивании лески крючком боль заставила рыбу подняться с места. По опыту вываживания крупных экземпляров рыбы я прекрасно знал, что рыбу можно быстро утомить, когда не будешь ей давать передышек для отдыха. Вскоре рыба пошла к лодке, но очень тяжело, почти на пределе прочности лески. И вот у поверхности воды, метрах в пяти от борта лодки, показался довольно приличный сом. В длину он был не меньше весла от надувной лодки и весил, полагаю, не меньше 15–16 килограммов. Несколько секунд стоял сом у поверхности воды неподвижно. Малюсенький для такой рыбы крючок № 5 глубоко засел на самом краешке верхней челюсти. «Надо же, такая рыба соблазнилась червячком!» – мелькнуло в голове. Вскоре сом, развернувшись и подняв большой водяной бурун, пошел вниз. «Так вот почему он показался мне сазаном», – догадался я, увидев его желтоватое брюхо.

Достигнув дна недалеко от лодки, сом остановился. Некоторое время подергивания лески не давали результата. Но из глубины пошли крупные воздушные пузыри, я слышал не раз от опытных «сомятников», что это является верным признаком начала утомления рыбы. Слабея, сом начинает избавляться от воздуха в плавательном пузыре – вероятно, это является своеобразной защитной реакцией организма рыбы. И опытные «сомятники», если снасть недостаточно прочна, к активным действиям по вываживанию сома приступают лишь тогда, когда рыба прекратит пускать пузыри. Между прочим, ни у Л. П. Сабанеева и ни у кого из современных авторов по ловле этой рыбы упоминаний об этой особенности сома не обнаружил.

После выхода на поверхность нескольких воздушных пузырей сом все-таки пошел вверх. У поверхности воды, развернувшись, вновь пошел вниз, через некоторое непродолжительное время опять начал пускать пузыри, на этот раз их было гораздо больше.

Меня такие действия рыбы вполне устраивали, более того, появилась надежда выйти из борьбы с рыбой победителем. Конечно, тонкая леска требовала максимума осторожности. Однако поражало, что сом не проявлял заметной активности. Ведь стоило ему стянуть с катушки весь запас лески (около 30 метров), или сделать всего лишь незначительный рывок в сторону, и он мог вполне оказаться на свободе.

По всей видимости, сом находился далеко не в лучшей форме. И объяснение, как мне представляется, здесь простое. Во-первых, сом принадлежит к теплолюбивым рыбам (температура воды в это время была около 5–6 градусов, и от зимнего оцепенения он еще полностью не освободился). Во-вторых, рыба была наверняка голодна – соблазнилась червячком. Добыть более существенную пищу в это время для этой рыбы было совсем не просто. Так что энергии и сил, чтобы оказать достойное сопротивление, у него почти не было. Еще несколько раз выводил я его к поверхности воды. Пузыри уже не шли, очевидно, в плавательном пузыре уже не было воздуха. При более или менее значительном усилии, при выбирании лески сом почти послушно шел за ней.

И вот теперь, когда у меня появились не призрачные, а вполне реальные шансы на успешность овладения рыбой, начала тревожить мысль о том, как взять рыбу из воды без подсачка и багорика. Собираясь на ловлю густеры, я совсем забыл про них. Надеяться на постороннюю помощь не приходилось – поблизости никого не было.

Борьба продолжалась, и уже наступал момент, когда сома надо было брать. Я лихорадочно обдумывал возможные варианты, но, к сожалению, не находил ни одного подходящего. Вспомнил и про рекомендацию Л.П. Сабанеева о вытаскивании более или менее крупных сомов с помощью пальцев руки. Да, этот вариант вытаскивания рыбы был наиболее приемлемым – лучшего ничего не приходило в голову, и я решился на этот прием.

Вытянув на поверхность воды сома, стал медленно и очень осторожно подтягивать рыбу к борту лодки. Сом шел к лодке, лишь иногда слабо пятился назад. И вот до него осталось, как говорится, рукой подать. Широко открытая пасть позволяла схватить рыбу за нижнюю челюсть и переправить в лодку. Сил у сома, можно сказать, уже не было, только маленькие глазки, как мне показалось, умоляли о «пощаде». И «пощада», надо сказать, последовала. Не так, как рекомендует Л.П. Сабанеев, выполнил прием. Надо было четыре пальца руки всунуть в пасть, а большой сильно прижать к нижней челюсти. Конечно, ни о какой перчатке, чтобы защитить руку от игольчатых зубов рыбы, не могло быть и речи. В данном моменте я был согласен на все, чтобы перетащить рыбу в лодку. Была допущена серьезная ошибка при выполнении приема. Я все сделал, можно сказать, наоборот. Запустил большой палец в пасть рыбы, а когда начал охватывать нижнюю челюсть другими пальцами, сом дернулся и мгновенно оборвал короткую леску. Пальцы не удержали рыбу, освободившись от них, она медленно пошла в глубину…