Удачливый рыболов

– Конечно, – тихо ответил я, и вряд ли он меня услышал, но мотор вскоре был заглушен.

– Попробуем на судака, не будет ловиться – встанем на леща. Мелкая рыба и черви у меня есть.

– И как давно ты был здесь последний раз? – спросил я.

– В прошлом году, в конце лета, и, надо сказать, мы тогда почти ничего не поймали. Рыбалка здесь, да, наверное, и не только здесь, уже не та, что была когда-то.

– Не оскудела же Волга совсем рыбой, на уху-то поймаем…

– На уху, конечно, поймаем, но надеяться на хороший улов уже не приходится. Скудеет «матушка» – кругом сети стоят, а борьбы с браконьерством не ведется почти никакой, разрешили лицензионный лов, и теперь почти везде мощные буксиры каждый день протаскивают огромные неводы. Нет в стране хозяев, и очень трудно сказать, когда все это кончится. Из года в год уловы заметно снижаются как по количеству, так и по качеству рыбы. Не за горами время, когда будем довольствоваться лишь ершами и пескарями.

Некоторое время мы молча готовили снасти к ловле, а когда приманки были отправлены в воду, Николай Ильич продолжил начатый разговор:

– Было время, когда волжскую воду с удовольствием пили, а сейчас не то что пить, даже лезть в нее искупаться в некоторых затонах и заводях не хочется. Это на открытых местах и на течении вода кажется более или менее чистой. Вот в том месте, – он показал рукой на глубоко вдающийся в остров затончик, – вода так цветет, что свободного от грязно-зеленой пленки водорослей на поверхности места не найдешь. А ведь такого здесь еще несколько лет назад не было. В волжской воде в настоящее время растворено столько веществ, которые способствуют развитию не только микроводорослей. Я как-то читал в нашей областной газете, что у хищной рыбы не рекомендуется употреблять в пищу голову, икру и плавники – в них происходит наибольшее накопление солей тяжелых металлов. А что за уха без головы судака или щуки!..

Катер под действием течения медленно, но все же дальше и дальше удалялся от места нашей остановки. Поклевок не было.

– Ну что еще судаку надо – погода стоит стабильная и не очень жарко, да и атмосферное давление не меняется, – сказал я, энергично играя мормышкой.

– Мало стало судака да и всей другой рыбы. Гибнет ее очень много, особенно молоди, от отравленных промышленными и бытовыми стоками вод, и для предотвращения этого, в сущности, ничего не делается. Знаешь, прочитал в «Советской России», это было уже давненько, большую статью В. Распутина по поводу нынешнего состояния Волги и даже воспрянул духом – наконец-то можно надеяться, что «лед тронется» и за спасение Волги скоро примутся. Однако сколько уже после этого прошло времени, а подвижки в этом деле никакой не наблюдается.

– А ты знаешь, сколько уже лет В. Распутин борется за чистоту воды в Байкале? Все вроде бы не против его предложений. Однако до сего времени его предложения не превратились в конкретные дела. Так что между словами и делами, как показывает жизнь, существует определенная дистанция, да и материальное положение страны сейчас вряд ли позволит в ближайшее время серьезно заняться проблемами оздоровления реки.

– Только как бы нам в этом деле не опоздать совсем. Волжский регион – один из самых густонаселенных в стране. И люди, проживающие здесь, постоянно потребляют, мягко выражаясь, далеко не самую чистую и безвредную для здоровья воду. На пунктах водосброса не делается существенной очистки воды. Кстати, ты читал Поля Брэгга? На Западе он очень известен и авторитетен, а мы только совсем недавно ознакомились с некоторыми его работами. Он утверждает, что не возраст – главный виновник сердечно-сосудистых заболеваний, а химический состав воды, которую мы потребляем. Надо сказать, с его выводами в этом отношении согласны очень многие весьма известные ученые-медики. Так что спасение Волги – это не только борьба за сохранение рыбного богатства реки, но и за здоровье человека. – Вскоре у меня произошла поклевка. Сделав подсечку, ощутил небольшое сопротивление попавшейся рыбы. Берш граммов на 400.

– Вот такая рыба сейчас в основном и ловится. Бершики и судачки весом 300–500 граммов. Даже судак на килограмм, я уже не говорю о более крупных экземплярах, не так уж часто попадается, – проговорил Николай Ильич.

В следующем дрейфе мы ничего не поймали. На леща не стали становиться, отложив это на завтра. Лишь почти на закате солнца нам удалось поймать еще одну рыбу, ею оказался судачок граммов на 800, попавшийся Николаю Ильичу. На уху у нас уже было, и это, надо сказать, несколько подняло наше упавшее настроение.

Утром по моей просьбе начали ловлю с судака, но, ничего не поймав, встали на леща. Но и с лещом нам не повезло. Весь наш улов за утро: полтора десятка густерок. Около десяти часов, когда рыба совсем перестала клевать, закончили рыбалку и поплыли домой. Настроение было далеко не из лучших. На прощание Николай Ильич сказал: