Удачная партия

Под утро она обессилела. Ей даже удалось задремать и в коротком тревожном сновидении увидеть Аркадия Францевича, беспечно прогуливающегося по какому-то широкому проспекту. Правда, на себя он был абсолютно не похож: высокий мускулистый блондин в борцовском кимоно. Но Эльвиру Павловну не обманешь — как ни маскируйся, а мужа-то своего она в любом виде узнает!

— Кадик, иди домой! — приказала она супругу, тоскливо осознавая, что это всего лишь сон.

Но Аркадий Францевич упрямо покачал головой и демонстративно уселся в позу лотоса прямо на мокрый асфальт.

— Ну и сиди тут как дундук! — зло сказала Эльвира Павловна и проснулась.

«Нет, это абсолютно возмутительно», — подумала она, открыв глаза.

Внезапная мысль, пришедшая ей в голову, заставила вскочить Элю с постели: «Да он просто свихнулся! Точно! Его нужно срочно показать врачу! Как же я это сразу не поняла?»

Получив от начальства разрешение на отгул, Эльвира Павловна решила, что пора действовать: она не может допустить, чтобы ее бросил муж! В голове Эльвиры уже созрел четкий план действий.

«Во-первых, — думала она, — сегодня нужно выглядеть на все сто. Как кстати я купила себе на прошлой неделе немецкий шерстяной блузон черного цвета! В нем я выгляжу гораздо стройнее.

Во-вторых: глупо пытаться разговаривать с Кадиком. Если он свихнулся (ну конечно, он свихнулся!), что с ним говорить? Нужно сразу идти к начальству. Этот Брыкза — полный придурок. Видела его один раз на новогодней вечеринке — сморчок, а важности-то, важности! Но в данном случае — это хорошо. Наверняка он с удовольствием всунет свой начальственный нос в чужую личную жизнь.

И в-третьих: ни в коем случае нельзя рубить с плеча. И то, что у Кадика проблемы с головой, лучше не афишировать. Зачем? Пусть он вернется, а мозги теперь вполне успешно вправляют. Время такое: в кого ни плюнь — психотерапевт. Модная профессия».

Эти мысли успокоили Эльвиру Павловну, и она направилась душ, чтобы взбодриться после тяжелой ночи, а уж затем тщательно и не торопясь привести себя в порядок.

Не прошло и часа, как она вышла из дома. Она действительно выглядела безупречно и казалась не столь пышной в новом черном шерстяном блузоне.

На улице моросил мелкий дождь, и редкие порывы ветра заставляли трепетать ветви деревьев, срывая с них пожелтевшие листья, которые кружась, словно вальсируя, совершали свой первый и последний полет.

«Не самая лучшая погода для женщины с идеальной прической, — подумала Эльвира Павловна. — Может, вернуться за зонтиком? Как же я могла его забыть?»

Она была в растерянности: вернуться — плохая примета, а не вернуться — через десять минут будешь похожа на мокрое чучело. Двинувшись вперед мелкими перебежками — от дерева к дереву, она, в конце концов, остановилась и с досадой посмотрела на небо. Оно, затянутое густыми низкими серыми облаками, не оставляло надежды: дождь зарядил надолго.

«Все же лучше вернуться», — решила Эльвира Павловна и резко развернулась на каблучках. Но не успела пройти и трех шагов, как неожиданно над ее головой раздался щелчок раскрывающегося зонта. Она на ходу обернулась и увидела мужчину, который, догнав, поравнялся с нею и теперь, держа над ее головой на вытянутой руке зонт, семенил рядом, стараясь попасть в такт ее шагов.

— Кажется, вы забыли зонт? — сказал он. Его улыбка была мягкой, застенчивой. На нее невозможно было не ответить.

Эльвира Павловна мило ответила:

— Да. Так всегда случается, когда торопишься. Придется возвращаться.

— Возвращаться — плохая примета.

— Да. Но что поделать? — вздохнула Эля. — Не мокнуть же!

— Это да, — согласился он. — Красоте мокнуть негоже.

— Да что вы! — Эльвира Павловна смутилась. — Скажете тоже! Конечно же, это приятный комплимент, но красота давно в прошлом.

— Не скромничайте. Это не комплимент. Это объективный взгляд профессионала.

— Профессионала? — внезапная мысль заставила Эльвиру остановиться: «Все ясно — мошенник и вор!» — И что же это за профессия такая? — спросила она, окинув недобрым взглядом попутчика. — Сутенер?

Мужчина остановился. Вопрос его удивил, но не обидел:

— Боже упаси! — он засмеялся. — Я художник!

— Художник? — переспросила Эльвира Павловна и скептически повела бровью. — Разве это профессия?

— А почему нет?

— Не знаю, но если художник хороший, то он непременно нищий, а если так себе, то все равно нищий.

— У вас очень приблизительная информация об этом роде деятельности, — мягко улыбнулся мужчина.

— Да, конечно. Я никогда не имела дела с художниками. А если честно, то и на художественных выставках я практически не была — всего два раза в жизни, да и то в молодости.

— Каждому свое. А вы чем занимаетесь?

— Я — бухгалтер, — ответила Эльвира и отчего-то смутилась.

— Бухгалтер? — переспросил мужчина, и в его голосе прозвучали нотки уважения.

— Да, — кивнула Эльвира Павловна и добавила: — Главный, — и опять смутилась.

— О! Для меня вообще непостижимая профессия. Как можно разбираться во всех этих дебетах-кредитах, у меня бы через десять минут мозг взорвался!