Удаляющаяся с бала: Исторические миниатюры

Возьмем роман «Крейсера». Сейчас я покажу вам то, над чем я мучился пятнадцать лет. Мне нужна была одна лишь фраза. Мне нужно было, чтобы в фразе было слышно скрежетание колес по железу. И вот она, наконец, выстроилась: «Ржавое и уже перетруженное железо рельсов жестко и надсадно скрежетало под колесами сибирского экспресса…» Да, и вот над этим я думал 15 лет.

А чтобы я думал и тратил время на то, чтобы специально создавать цветистую фразу?! Да никогда! Фраза должна рождаться сама по себе, как птица поет. А потом начинаешь работать над ней. В стихах это особенно необходимо У Пушкина очень много звуковой инструментовки. И это естественно, это необходимо…

Шипенье пенистых бокалов,
И пунша пламень голубой…

А в прозе. Ну вот, скрежет железа я передал, а что дальше? Скрежет рваной брони должен выдумывать? Или что другое.

— Валентин Саввич, а как обстояли дела семейные в прошлом? В чем выражалось воспитание потомства, тех самых, что вырастая, становились героями ваших книг, удивляя как современников, так и нас?

— Я думаю, что генеалогические связи с предками и семейные традиции играют немаловажную роль в становлении характеров молодых людей. Как у нас сейчас внук гордится славою своего деда, сражавшегося в Великой Отечественной войне, так, скажем, юноша в 18 веке знал, что его прадед сражался под Полтавой, а отец участвовал в штурме Измаила. Память о предках — главное и необходимое условие в воспитании духа патриотизма. Об этом говорит и академик Д. С. Лихачев. Он правильно подметил, что сохранение старинных кладбищ способствует развитию понимания истории и скрепляет наше духовное родство с предками. Вспомним пушкинские строки:

Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам…

Ко мне часто обращаются читатели, которые очень смутно хранят в памяти своих предков. Мне, знакомому с генеалогией, приятно оказывать им эти услуги, но с другой стороны, мне даже забавно наблюдать за человеком, которому я рассказываю о том, чем прославились его предки в нашей истории.

— Известно, что исторические события подобны угасающим звездам, — они возникают и вспыхивают только раз. Своим появлением они несут одним людям радость, другим — боль. И тут совершенно не стоит их переиначивать таким образом, чтобы эти события служили чьим-то интересам, каждая подмена вводит народ в заблуждение.

Вы приобрели миниатюры Пикуля.

Сам Валентин Саввич по этому поводу говорит:

— В истории нет и не бывает мелочей, ненужных событий и лиц. И страстно хочется сказать обо всех и обо всем. Я это продолжаю делать в своих миниатюрах. Когда начинаешь работать над новым произведением, скапливается огромное количество материалов. Что-то ложится в книгу, а что-то остается и «за бортом». А ведь бывает, что факт хороший и с ним жалко расставаться. Тогда приходится обрамлять его. Смотришь — все вокруг и ожило! Превратилось в миниатюру!

Дорогие читатели, вас ожидают прекрасные минуты при чтении чудесных миниатюр Валентина Пикуля!

Сергей Каменев

Нептун с Березины

Каждый из героев былого несет в себе какой-либо заряд — положительный или отрицательный. Некоторые исторические имена произносишь почти машинально, без лишних эмоций, ибо о них уже сложилось определенное мнение, и горячиться начинаешь только тогда, когда с этим мнением не согласен. Признаюсь, что имена Чичаговых я всегда произносил с равнодушием.

Известно, что адмирал Василий Яковлевич Чичагов плавал до ледяного Шпицбергена, в кампании 1788―1790 годов по его вине была упущена шведская эскадра, заблокированная в бухте Выборга нашими кораблями; сын его Павел Васильевич, тоже адмирал, управлял морским министерством, а прославил себя тем, что на переправе через речку Березину дозволил Наполеону вырваться из неминуемого плена. Вывод прямо-таки подозрительный: отец прозевал шведского короля Густава III, а его сын допустил бегство Наполеона из России…

После такого предисловия я напомню читателю старинную истину: мемуары, как правило, пишут те люди, которым в старости надобно оправдать свои ошибки, совершенные в молодости; иногда же мемуаристы берутся за перо лишь затем, чтобы свои грехи свалить на головы других, а самим предстать перед потомками в наилучшем свете. Павла Чичагова в России осуждали чересчур строго — как изменника, и потому сразу возникает каверзный вопрос: оставил ли он после себя мемуары?

Да, он писал их всю жизнь. Где же и когда они были опубликованы? Именно тут и начинаются всякие несуразицы, а советская историография дает четкий ответ: записки П. В. Чичагова в России были опубликованы лишь частично.

Вот они! Кладу их перед собой…