Удалой молодец - гордость запада (Герой)

Кристи(с гордостью). Еще бы, мы были важные господа, ведь у нас страх какие просторные земли были в богатой Манстерской провинции.

Пегин. А разве я не то же говорила, да и сам ты разве не красивый и ладный парень с благородным лицом?

Кристи(приятно удивленный). Кто — я?

Пегин. Ну да. Ты что, никогда этого не слышал от молодых девушек, там, на западе или на юге, откуда ты родом?

Кристи(злобно). Нет, не случалось. Эх, в нищем приходе, где я вырос, окромя злобного слова ничего не услышишь.

Пегин. Ну, если не там, то уж, наверно, ты слышал это по дороге от молодых девок и баб, когда шел сюда и им свою историю рассказывал.

Кристи. Я нигде и никому не рассказывал этой истории до сегодняшнего вечера, Пегин Майк, и здесь-то я, может быть, дурака свалял, что дал волю языку. Но вы люди порядочные, надо думать, и ты сама, кажись, хорошая женщина, оттого я тебя и не испугался.

Пегин(набивает мешок соломой). Ты, может быть, такое же говорил в каждой хижине, в каждой лачуге, где встречал какую-нибудь девушку.

Кристи(подходит к ней, постепенно возвышая голос). Нигде я этого не говорил до сегодняшнего вечера, я тебя уверяю. Я нигде ни одной не видал, похожей на тебя, за все те одиннадцать дней, что я шатался по дорогам и направо и налево глядел через высокие и низкие заборы на каменистые поля и болота. А видел я там немало молодых, проворных девок и бойких задорных бабенок, что на мужиков зубы скалили.

Пегин. Если бы ты не устал так с дороги, мне думается, ты столько же мог бы рассказать или даже спеть, как Оуэн Роу О' Салливан или кто-нибудь из поэтов из Дингл-Бэя. И я всегда слышала, что поэты похожи на тебя, — такие же красивые, горячие парни и бешено вспыльчивые, если их из себя вывести.

Кристи(подходит к ней немного поближе). Сколько у тебя этих колец, боже ты мой! А не в обиду тебе будь сказано, ты еще не замужем?

Пегин. Зачем это мне, такой молодой, замуж идти?

Кристи(с облегчением). Так ты, стало быть, такая же, как и я.

Пегин(положив мешок на скамейку, взбивает его). Я своего отца не убивала. У меня бы смелости не хватило, разве, что у меня бы от бешенства все в глазах помутилось, как вот у тебя, ведь, поди, вы друг другу ребра порядком пересчитали, прежде чем ты его тюкнул.

Кристи(расцветая от удовольствия, что и ему наконец- впервые в жизни — выпало счастье поговорить доверительно с женщиной). Нет, тогда не было этого. Тут дело было такое, что пришла одна стерва-баба из-за горы. А если он всегда сварлив был, то когда его подзуживала злющая баба, то тут уж с ним ни сам черт, ни его чертов батька не сладили бы.

Пегин(с любопытством). Вот чудеса-то, да неужто они тебя не боялись?

Кристи(весьма доверительно). До самого того дня, пока я не прикончил моего родителя, ни одна душа в Ирландии не подозревала, что я на такое способен. И я пил, ел, спал, просыпался, как самый что ни на есть простой, смирный и тихий малый, и никто на меня даже не смотрел.

Пегин(достав стеганое одеяло из шкафа, расстилает его поверх тюфяка). А может, девушки зато на тебя засматривались, а ты перед ними охорашивался да с ними зубоскалил.

Кристи(отрицательно качает головой, простодушно). Нет, и девушки на меня не смотрели, — не стану тебе врать. Никто, как есть, на меня там не смотрел, кроме разве бессловесной скотины в поле. (Садится у огня.)

Пегин(разочарованно). А я-то думала, что ты жил там у себя, словно король какой норвежский или владыка восточный.

Кристи(с горьким смехом). Это я-то король норвежский? Когда я только и знал, что всю жизнь потел да пыхтел и с темна до темна в земле копался да ковырялся. И никогда никакой радости я не имел, никакого развлечения, разве только пойдешь когда темной ночью ловить чужих кроликов, куда-нибудь за холмы, потому я черт знает как любил, прости господи, поохотиться, где это запрещено. (Очень наивно.) И мне раз чуть шесть месяцев не дали за то, что я вздумал навозными вилами бить рыбу в пруде.

Пегин. И ты это называешь развлечением — ночью шляться где-то одному по пустынным дорогам?