Удар катаны

— Действительно, не расстраивайся так, Леночка, — постарался успокоить жену Трубецкой.

— Постараюсь, Володя. Но и вы тут без нас не скучайте, хорошо?

— Постараемся, — дружно ответили все трое, заставив засмеяться Елену и Наталью. Не выдержав, улыбнулась даже присутствовавшая при разговоре горничная.

Как только трое друзей проводили женщин, Владимир приказал горничной приготовить в гостиной все необходимое. А сами моряки вместо гостиной отправились в прихожую. Где, взяв в руки кортики, лежавшие на столике перед зеркалом, с самым серьезным видом отсалютовали друг другу извлеченными из ножен кортиками[1]. После чего дружно засмеялись, положили оружие на место и пошли в гостиную.

Отпив по глотку финь-шампань[2], друзья переглянулись и дружно отставили рюмки.

— Ну что, господа мушкетеры, — усмехнувшись, начал разговор Трубецкой. — Поговорим? Портос?

— А что сразу — Портос, Портос? — деланно удивился Дмитрий. — Знаете же, что корабль под командование получаю с февраля. Ходим обычно в Константинополь. Так что мне и в Доброфлоте хорошо. Оклад жалования — как капитана второго ранга, свободного времени больше. Прижился я в Одессе, — вздохнув, признался он. — Уезжать никуда не хочется…

— Думаешь, придется? — спросил у него Петр. — Видишь же, как складывается. Государь болен, а если… не дай бог, то армейские нас точно прижмут. Тогда точно о карьере забыть придется, а то и вообще — нам к тебе в Доброфлот проситься.

— Ну, тебя это точно не коснется. Ты же у нас придворный, да и корабль успел получить под командование, — заметил Владимир. — Это я всего лишь вахтенный начальник на «Адмирале Ушакове». Броненосец, берегами охраняемый…, — он явно хотел выругаться, но сдержался и ограничился тем, что снова поднял рюмку. Друзья его поддержали. И все трое молча выпили, закусив «николашками» -кусочками лимона, посыпанными сахаром и мелко молотым кофе.

— Придворный, — криво усмехнулся Петр. — Придворный я лишь до тех пор, пока его императорское величество Георгий Первый на троне. Но и в этом случае еще неизвестно, как дальше будет. Отплаваю ценз, а возьмут ли опять в офицеры для поручений, никто не может сказать. Желающих и без меня много…

— Так ты же в Испанию по личной просьбе государя поехал, — удивился Владимир.

— Ну да, — согласился Анжу. — Государь просил. Вот только «жалует царь, да не жалует псарь». Пока меня не было, в придворных кругах изменения произошли, а государю, сами видите, сейчас не до меня.

— Слушай, Арамис, а расскажи про поход Серверы, — неожиданно спросил Максутов. — Интересно очень…

— Только если Атос про Манилу расскажет, — поставил условие Петр.

— Что там рассказывать, — огорченно заметил Трубецкой. — Ловили рыбку для германцев, как получилось в итоге.

— Нет уж, давай все подряд рассказывай, — настоял Максутов. — Интересно.