Удар кладенца возмездия

- И ты готов рискнуть жизнью своего наследника?

Фюрер сам король садизма и террора воспринял это вполне серьезно, стал реветь как дикий боров, которого живьем насаживают на раскаленный шампур:

- Нет! Не надо! Я уверен в тебе, но русские такие непредсказуемые. Может нанести удар по животу... Не разрешаю и точка!

Исколотая пантера испустила дух, и гладиатор-победитель поволокла своей прочной сетью её с арены. Шельда сделала ей нос вдогонку, после чего живо провела своим бархатистым язычком по коралловым губам:

- Не мешало и этой девахе поджарить раскаленным железом пяточки!

Великий шейх и еще больший бандит изобразил весьма милую улыбку:

- И это ей тоже будет!

Следующей парой стали бойцы посерьезнее. На арену вышел крупногабаритный лев. Его вытолкали копьями через специальный коридор с решеткой. За ним двигалось двое укротителей. Лев был голоден, зол и сердито ревел. У Шельды плотоядно засверкали ледяные и пылающие лавой вулкана Кракатау глаза:

- Вот, наконец, будет бой, что надо! Настоящее сражение...

Вдруг подобревший фюрер, погладил пушистую канареечного цвета кошку. После чего с широким зевком, подтвердил:

- Да именно, что надо! Надеюсь, будут драться не только полуголые девицы, безбородые мальчишки, а настоящие мужчины!

Махмуд ибн Рашид обрадовано(угодил будущему величайшему их халифов) засвидетельствовал:

- Вот именно самые настоящие мужчины! - И даже неизвестно отчего проорал. - Джигиты во славу Аллаха!

Вторым на арену и в самом деле вышел мужчина богатырского сложения. Он был загорелым и обнаженным по пояс, демонстрируя вводящую в дрожь мускулатуру культуриста-тяжелоатлета. Руки были толще ног обычного взрослого мужика, и весьма выпуклый, раскаченный бицепс. Боец весил самое меньшее килограмм сто тридцать пять или сто сорок, но двигался достаточно легко. Его появления вызвало бурные восторги у женской половины, и завистливые взгляды мужчин, особенно имеющих чины в СС, СА, В КСС и в "Бессмертных бригадах". Шельда пожала руку распорядителю игрищ Рашиду, к которому её муж фюрер проявил удивительную благосклонность и политкорректность:

- Вот именно с этого и следовало начинать! - И тут же напала на Мюллера скандинавская воительница. - А почему с твоим опытом, да не вмешался?

Бывший Шеф легендарного легиона палачей и диверсантов возразил:

- Тогда бы другие бои вам было бы смотреть неинтересно! А так вы можете просто наслаждаться!

Шельда вдруг пропела, отрывок из переделанного Голливудского романса:

Я само совершенство, я само совершенство,

Закопаю в подвалы всех людей-обезьян!

К черту все глупое действо и в пыль уйдет лицедейство,

От улыбки до жеста, выше всяких похвал!

А ах какое блаженство, ах какое блаженство,

Знать, что я совершенство, знать, что я идеал!

Глава 30

А на арене так драматично, что даже назойливые москиты притихли. Лев набросился на могучего гладиатора вооруженного мечом и кинжалом, сразу, как только открыли последнюю дверь. Его противник, угадав прыжок, уклонился, и даже полоснул, лезвием по боку. Из разреза потекла багровая кровь. Зверь отлетев, дико-дико заревел, и забил себя кончиками хвоста по бокам. Мюллер показал в их сторону своим длинным указательным пальцем:

- Разве не прелестно?

Шельда схватила отдающий сильнейшим ароматом букет со стола и приказала красивой едва прикрытой купальником украшенными жемчугом и драгоценными каменьями прислужнице:

- Передай это воину от меня!

Так поклонилась и бросилась бежать сверкая голыми, розовыми пяточками(служанки были одеты как рабыни гарема султана, с камушками вокруг бедер, груди, диадемами в волоса, но с голыми ногами, и босиком).

Бой продолжался. Еще пару раз воин уклонялся, царапая льва, но вот в какой-то момент его массивное тело запоздало с маневром, лев ударил его в грудь и повалил. По трибунам пронесся гул. Одни радовались что схватка не превратилась как предыдущая в одностороннее избиение, а другие(особенно женщины) сочувствовали и жалели богатыря. Воин, не смотря на то, что лапы рвали ему богатырскую грудь, всадил в ответ кинжалом. Клыки хищника вонзились атлету в плечо, но он успел вывернуться, снова врезал ножом и отчаянным сверхусилием выскользнул из-под туши.