Удар 'Молнии'

- Если через полчаса я не буду в аэропорту, самолет взлетит. Задержать вы не сможете, охрана не подпускает никого, стреляет без предупреждения.

- Придется тебе задержать вылет, - Головеров положил перед Кастратом радиостанцию, отнятую при обыске. - В целях самосохранения.

- Нет, - усмехнулся он. - Задерживать не буду. А за свою жизнь я не опасаюсь. Ее гарантирует и оберегает лично президент. В ваших интересах освободить меня и не нарываться на скандал.

Глеб посмотрел в его наглые, непроницаемые глаза и подозвал Тучкова.

- Приготовь ему дозу. Рассчитай на килограмм веса, посадим на иглу.

Князь молча взял героин и удалился. Кастрат взбагровел, зашевелились тяжелые, большие уши.

- Вы - не Интерпол! Вы банда преступников!

- В бандитских странах вынуждены применять соответствующие приемы, неохотно заявил Головеров. - Цивилизованные - для цивилизованных.

- У меня большие связи за рубежом!

- Не сомневаюсь.

- Меня знают члены "большой семерки"!

- Допускаю, но я не член "большой семерки" и ничем помочь не могу.

- Я сделаю заявление о ваших методах работы в России!

- Возможно, если я тебя отпущу, - спокойно заметил Глеб. - Но я этого делать не собираюсь. К сожалению, мы не можем найти общего языка.

Тучков принес шприц, Цыганов - жгут, встали в ожидании, с бесстрастными лицами. Кастрат вжался в стену, завертел головой.

- Садисты! Не посмеете!.. Какая дикость!

- Не дергайся, - Головеров взял у Князя шприц. - К вечеру попросишь сам, но тогда не получишь.

Мужики схватили его за руки, вжали в стену. Цыганов перетянул руку жгутом, заломил ее и подставил под укол. Пот у Кастрата напоминал запах негра терпко-мускусный, непривычный, отвратительный. Глеб нащупал вену, всадил иглу - Кастрат завизжал, мелко затрясся.

- Не надо! Уберите шприц!! - закричал по-русски. - Буду отвечать!..

- Что он говорит? - по-английски спросил Глеб Тучкова.

- Говорит, отвечать будет, просит убрать шприц.

- Ес! Ес! - опомнился Кастрат. - Уберите!

- С кем ты связан в Европе? - не вынимая иглы, спросил Головеров. - Для кого этот товар?

- Это не в Европу! В Россию!

- В Россию? Кому в Россию? В Государственную Думу?

- Нет!.. Я продаю оптом, господину Зарецкому!

- Кто он? Род занятий?

- Шоу-бизнес, ночные клубы, казино... Уберите иглу!

- С кем вели переговоры в гостинице? Кто эти люди? Откуда?

- Они не имеют отношения к наркотикам...

- Отвечай! - Глеб пошевелил шприцем.

- Не знаю откуда, - Кастрат поднял умоляющий взгляд. - Я всего лишь посредник, мне не сказали...

- Имена, фамилии?

- Знаю одного, только одного! Абдель Кендир, из Ирана. Других только по именам. Хафес, Омар, Мусет, Салавди...

- Чем они занимаются?

- Торговля нефтью.

- И международным терроризмом? Кастрат затряс головой:

- Не могу утверждать! Не знаю! Я посредник, свел людей, имеющих взаимный интерес...

- А интерес - террор?

- Меня это не касается. Я занимаюсь бизнесом!

- И законотворчеством в парламенте?! - Глеб выдернул шприц, выпустил струйку наркотика в лицо Кастрата, подождал, пока тот утрется. - Сейчас повторишь все, что говорил, перед видеокамерой. И задержишь вылет своего самолета!

- Надолго? Мне сегодня до десяти часов нужно вылететь...

- Вылетишь, когда я из тебя вытрясу все дерьмо! - крикнул ему Головеров. Иначе ты будешь этот героин жрать ложкой!

И стремительно вышел из комнаты, оставив там Тучкова и Цыганова. Спустился на первый этаж, к туалету, и чуть не столкнулся с бабушкой-хранительницей. Та отпрянула в сторону, прикрыла ладошкой открытый от страха и изумления рот.

- Господи, что это с вами?

- Простите, - буркнул Глеб, - плохо себя чувствую, кажется, отравление...

В туалете он отмыл руки, сполоснул лицо, но ощущение гадливости все равно оставалось. В жилой комнате музея все оставалось так, как в то время, когда здесь жили реставраторы, раскладушки с грязными матрацами и одеялами, горы пустых бутылок по углам, завалы консервных банок, какого-то тряпья, мусора, мерзости человеческих отходов. Весь этот бардак сохраняли для маскировки, однако сейчас он казался Глебу невыносимым, смердящим, как разлагающийся труп. Хотелось навести порядок, отмыть, отчистить жилище либо уйти отсюда и больше не возвращаться.