Удар 'Молнии'

- Тебе опять что-то снится, Глеб?

- Ничего не снится, - он протянул деду Мазаю листок бумаги. - Все наяву, реально... И все равно крыша едет.

В донесении Тучкова по радиоперехвату и электронной разведке сообщалось, что в шестнадцать часов возле городка Хасавюрта в Дагестане состоится негласная встреча двух старых боевых товарищей, некогда воевавших в Афганистане - диктатора Ичкерии и министра Вооруженных Сил России, носящего прозвище "Мерседес"...

Сообщение о переговорах Мерседеса с Диктатором Сыч получил лишь через три дня, после того как вернулся из Красноярска, где был размещен заказ на минированные боеприпасы. После встречи двух ветеранов афганской войны в Чечне резко обострилась обстановка, и дед Мазай просил любыми путями выяснить главный вопрос - по чьей инициативе велись эти переговоры, суть которых ему уже была известна. Подобные деликатные вещи были доступны лишь "брандмайору", бывающему на теннисном корте и в кулуарах верховной исполнительной власти, однако в первой половине дня встретиться с ним не удалось, поскольку директор ФСК о чем-то отчитывался на закрытом заседании Комитета по национальным вопросам в Государственной Думе. Поджидая его, через особый отдел Сыч успел узнать, что Мерседес официально в последнюю неделю никуда из Москвы не выезжал и никаких встреч с кем-либо из руководителей Чечни не проводил. Значит, его поездка носила частный характер, однако обсуждаемые на переговорах вопросы вовсе не относились к дружеской беседе двух боевых товарищей; напротив, из Дагестана они разъехались уже как враги. Дипломат из Мерседеса не получился...

Сыч попросил адъютанта директора ФСК передать, что его ожидаю г со срочным и важным сообщением, и адъютант заверил, будто информация передана, но? после обеда "брандмайор", не заезжая на Лубянку, вообще куда-то исчез до самого вечера. А потом неожиданно позвонил из своего автомобиля и попросил приехать к нему на дачу.

Похоже, у силовых министров появилась мода обсуждать вопросы войны и мира, жизни и смерти в неофициальной обстановке...

"Брандмайора" Сыч застал в недостроенной садовой беседке, одетого в пестрый тренировочный костюм, какого-то неожиданно мягкого, расслабленного, умиротворенного. Возможно, действовала дачная обстановка.

- Ну что там у тебя, горит? - обескуражил он первым вопросом, подчеркивая надоедливость Сыча.

- Пока не горит, но тлеет, - съязвил Сыч, намекая на пожарное прошлое директора ФСК. - И дыму много...

- Ладно, докладывай! - прервал его "брандмайор".

Сыч расстегнул папку, вытащил донесение деда Мазая и неожиданно заметил скучающий, даже несколько ленивый взгляд директора - то ли не хотелось ему заниматься на даче делами, то ли он уже знал, о чем собирался докладывать подчиненный. Это Сычу не понравилось, и, сориентировавшись на ходу, он решил сломать форму доклада, отложил бумаги.

- Товарищ генерал, насколько я понимаю, операцию "Дэла" поручено спланировать и провести службе контрразведки, - сказал он. - В частности, спецподразделению "Молния", для чего ее и воссоздали. Все было согласовано на высшем уровне, подписаны соответствующие документы, назначены сроки...

- А в чем, собственно, дело? - насторожился "брандмайор".

- В том, что за нашей спиной - Мерседес ведет переговоры с Диктатором, сообщил Сыч. - Причем встречается нелегально, по правилам строгой конспирации. Это что за дипломатия?

Директор вновь как-то поскучнел, махнул рукой:

- Не обращай на это внимания, Николай Христофорович... У Мерседеса рыльце в пушку. Оружие-то Чечне он передал. Под видом расхищения с воинских складов, под видом захвата, но передал. В том числе и ракетные комплексы ПВО. Ну вот теперь и крутится, вьется. "Мальчиш-плохиш" вывернулся, остальные отбрехались, и все повесили на Мерседеса. Пусть теперь ищет концы, это его проблемы.

- Но он нам наделал больших проблем! - воспротивился Сыч. - На их встрече об оружии и речи не было, решали совершенно иные вопросы. По сути, обсуждали сроки начала войны. Мерседес довольно вяло пытался убедить Диктатора не развязывать бойни в Чечне, которая потом может перекинуться на все государства Кавказа, но тот весьма сожалел, что ничем уже помочь невозможно. Якобы запущена некая машина войны, принято соответствующее решение, и теперь он не в силах что-либо изменить. Даже если бы очень того захотел. Дескать, он себе не принадлежит.

- Откуда у тебя такая информация? - глядя в сторону, спросил "брандмайор". - Если их встреча была негласной... Откуда?

- Разведданные "Молнии".

- А с каких это пор "Молния" уполномочена вести разведку в Министерстве обороны? И отслеживать министра?

Расслабляться на даче директора не позволялось, Сыч решил быть более сдержанным - резкая смена настроения начальника ему совсем уже не нравилась.

- Специальных мероприятий не проводилось. Информация получена косвенным путем, как попутная...

- Хорошо, продолжайте, - поторопил "брандмайор", неожиданно перейдя на "вы".

Сыч достал из папки свои записи, заговорил суконным языком: