Удар 'Молнии'

Уходя, он забыл запереть квартиру и теперь, едва переступив порог, почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он встал у косяка и осторожно толкнул створку...

В кресле, среди неубранных вчера книг, сидел человек лет сорока, спокойный, по-кошачьи ленивый и хорошо облысевший.

- Прошу прощения, - сказал он, не вставая. - У вас была открыта дверь, Глеб Алексеевич.

Он показал удостоверение начальника отдела по борьбе с организованной преступностью. Фамилия была невыразительная - Иванов. И вот этот Иванов вдруг открыл Глебу еще одну грань будущего, которое ожидает его очень скоро. Наглость участкового имела далеко идущий смысл, и сегодняшнее затопление нижней квартиры было как нельзя кстати для отделения милиции. Еще один "прокол" Головерова, и префектура через суд элементарно выбрасывает уволенного подполковника на улицу без предоставления жилья, квартира не приватизирована, квартплата не вносилась за последний год ни разу, как не оплачивались коммунальные услуги. Хозяин - пьяница, состоит на учете как содержатель притона, нанес материальный ущерб соседям, осталось совсем чуть-чуть, и Головеров - бомж. А отвоеванная таким образом квартира в престижном районе становится добычей милиции, куда она поселит своего работника, возможно, того же участкового, почему он так и старается.

- У меня ощущение, что я бежал из России и живу теперь в чужой стране, признался Головеров, выслушав Иванова.

- Примерно так, - согласился тот. - В первую очередь обработай нижнюю соседку, уговори, заплати ей хорошо сегодня же, наладь дружеские отношения. Все пьянки - побоку. В квартире - идеальная чистота. И больше никаких конфликтов, отделение милиции я возьму на себя.

Глеб посмотрел Иванову в лицо, усмехнулся:

- И все это - за красивые глазки?

- Нет, брат, повсюду рыночные отношения... Пойдешь ко мне заместителем по оперативной работе? С сохранением звания, выслуги лет и должностного оклада.

- А что ты знаешь обо мне?

- Кое-что знаю. Но возьму, несмотря ни на что. И в кадрах все утрясу, пойдут навстречу.

- Что конкретно?

- Был в "Альфе", уволен за дискредитацию после октябрьских событий.

- Не в "Альфе"... Впрочем, не имеет значения. - Что еще?

- Вы совершили подвиг, спасли тысячи русских людей, блестящих русских офицеров, которые пришли защищать Конституцию. Вы остановили кровавую бойню, которую провоцировало правительство вместе с президентом и так называемой передовой интеллигенцией. Вы показали всему миру, какой силой обладает профессиональный воин. И это со временем будет оценено.

- Спасибо, брат, - Глеб пожал Иванову руку. - Но прости, не пойду.

- Объясни, я пойму.

- Ты сам сказал - я профессиональный вояка.

- Но у тебя же классный опыт оперативной работы, тем более в условиях нелегальности, в тылах противника...

- В том-то и дело, что в тылах противника, а не у себя дома, - отпарировал Головеров.

- А говоришь, ощущение, будто в чужой стране...

- Это только ощущение...

Иванов потер затылок, встал и подал руку:

- Все ясно. Иди уговаривай соседку, если что - звони,

Он оставил рабочий и домашний телефоны, распрощался и ушел. А Глеб сел на его нагретое место и стал думать, что можно продать, чтобы вырученными деньгами расплатиться с соседкой. С пустыми руками идти к ней не следовало. У него была новенькая машина - "Жигули" восьмой модели, стоящие в гараже уже три года в ожидании, когда освободится от службы хозяин. Еще и покататься не успел, так что машину продавать нельзя, гараж тоже нельзя, да и не скоро продашь. А деньги же нужны сегодня... Глеб открыл шкаф и сразу наткнулся на дарственные золотые часы и награды - пригоршню орденов и медалей. Он не знал цен, потому распихал в карманы все свои сокровища и поехал на Старый Арбат.

За одни часы дали больше, чем за два "картавых" - так называли орден Ленина. Глебу было жаль орденов, потому что, продавая их, вспомнил свою давнюю юношескую мечту времен поступления в воздушно-десантное училище: вот он, старый, боевой генерал, собирается на парад и надевает китель, будто в панцирь закованный ровными рядами наград. Он был хорошим солдатом и генералом мечтал стать, да теперь уж никак этой мечте не сбыться, даже до "барашка" на голову не успел дослужиться, а мог бы! Мог! Через год получил бы, а прожил всего тридцать два...

Дед Мазай почуял беду или неведомым путем узнал, что один из "зайцев" тонет, ни с того ни с сего примчался - его красная "девятка" стояла у подъезда. Глеб обрадовался, махнул на второй этаж, однако у двери генерала не оказалось. Он явился через пару минут, как Глеб вошел в квартиру, - услышал звук открываемой железной двери.

- Что, намокла задница? - заворчал он с порога. - Бултыхаетесь тут в водяре день и ночь... Работу нашел?

- В МИД переводчиками не берут, - доложил весело Головеров. - В "Интурист" рожами не вышли, смущает родословная...

- Куда захотели! В МИД!.. Говорил вам: ищите свою нишу в обществе!

- Ниша у нас одна, дед: рэкет рэкетиров, экспроприация экспроприаторов. Работа для головы и рук.