Удар отложенной смерти

– Добра? – Власта, содрогаясь от бешеного желания, положила руки на плечи Андрея. Того словно ударило током. Он понял, что сознание уходит, и дальше сопротивляться бессмысленно. – Добра… – хрипло повторила Власта, расстёгивая «молнию» на его джинсах. – Ради этой минуты я пожертвую всем, даже жизнью. Хочешь, я Веталя сделаю? Думаешь, не смогу? Ты только прикажи! О, если бы ты только знал, как долго я ждала… Ещё в школе мечтала потерять с тобой невинность. Но ты на меня наплевал – на чистую девочку! Предпочёл Нику Марьясову, которую уже трахали в очередь. Пришлось идти за старого импотента с деньгами. Он по-нормальному не мог, совсем. Только минет, и пальцами…

– Я женат, и я – свинья…

Озирский без сил упал на тахту. Телефон безмолвствовал, и Андрей понял – у Филиппа что-то сорвалось.

А Обер в это время всё никак не мог уйти из-за стола, чтобы позвонить.

– Да хватит ангела из себя строить! Можно подумать, ты ей не изменял. – Власта обняла Андрея, сцепив пальцы за его спиной. Потом откинулась назад, и в её чёрных глазах задрожали хрустальные слёзы. – Не смотри на меня так – я этого не заслуживаю. Все мужики лезут, как обдолбанные, а тут я сама предлагаю… Два удовольствия сразу! Ленка давно в больнице, а ты всё один живёшь. В монастырь, что ли, собрался?..

Власта вдруг опустилась на колени, прижалась так тесно, что Озирский окончательно сдался. Жаркие ласки южной женщины доводили его до неистовства, и позабылись все беды, все печали и тревоги. Остались только они одни – в целом мире.

Андрей и Власта с упоением целовались, когда раздался мелодичный телефонный звонок. Озирский вырвался из объятий своей подруги и схватил трубку, отбрасывая растрёпанные волосы.

– Алло!

Андрей постарался так изменить голос, чтобы его невозможно было узнать.

Филипп, тем не менее, не оплошал.

– Добрый вечер! Марину Петровну можно позвать?

– Извините, но вы ошиблись номером…

– Прошу прощения, – поспешно сказал Обер. И в трубке послышались короткие гудки.

Андрей слушал их и улыбался. Власта грустно смотрела на него, понимая, что совсем близкое счастье тает, как дым. Похоже, удалось справиться и без неё. А, значит, платить не за что…

– Порядок! Поздравь меня! – Андрей перекатился на бок и крепко обнял Власту. – Ну, не дуйся! Как я счастлив, если бы ты знала! Ты чего ревёшь? Думаешь, сбегу? Не тут-то было! Теперь я сделаю всё от души, а не из-под палки. Ты ещё пощады попросишь, обещаю…

– Зажги свет! Люстру! На всю ночь… Я не хочу в темноте. Мне нужно видеть тебя! – Власта встала на колени и сама ударила ладонью по выключателю. Хрустальная люстра вспыхнула под потолком так ярко, как никогда не бывало в квартирах.

В шесть часов утра тринадцатого января, в субботу, прошли сутки с тех пор, как Андрей Озирский не спал. Но пощады так и не попросили ни он, ни Власта…

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 5

За кухонным окном яркими красками заката переливался вечер. Белые ночи пришли в Ленинград, и кончался май. Солнце стояло ещё высоко, но уже покраснело. Очаровательная пора тепла и цветения пришла в северные края вместе с запахами зелени, черёмухи, сирени, мокрой земли и близкого залива.

Андрей же, вопреки общепринятому мнению, терпеть не мог именно это время года. При его работе всегда требовалась темнота, которая всегда помогала нападать и защищаться. Как настоящий лев, он видел во мраке, и пользовался этим постоянно.

Но не всё на грешной земле подчинялось его воле, и потому приходилось ехать в дом на Бронницкой улице именно сегодня. Там, по сведениям агентов, жил у Дездемоны Кикиной Веталь Холодаев, которого решено было вскоре арестовать. Из-за этого настроение у Озирского весь день было неважным, а к вечеру совершенно испортилось.

Веталя вообще заловить трудно, а уж сейчас-то и вовсе об этом нечего мечтать. Но Клайпеда один за другим приняла два транспорта, адресованных Холодаеву. И три человека, направленные в Прибалтику для наблюдения, на днях погибли. Начальник Главка заявил Горбовскому, что с Веталем пора кончать, иначе он вооружит весь город и область, включая грудных младенцев.

Агент вчера донёс, что явной охраны у дома близ Загородного не видно. Но Веталь никогда и не ходил, окружённый «шкафами». Его люди, рассредоточившись метров на двести, смешивались с толпой и не привлекали к себе внимания. Все они были натасканы в восточных единоборствах, занимались русским рукопашным боем; попадались среди них борцы и боксёры. Эта кодла сбегалась на зов босса в любое время дня и ночи. Но оружия Веталь старался своим людям не давать – чтобы не оставлять лишних улик. Да оно амбалам особенно и не требовалось – рёбра ладоней у них были острей топоров.