Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

Дело было не в том, что какая-то детективная фирма пытается запугать Кевина, чтобы он больше не играл в карты. Дело было не в проверке из Налогового управления или в списке за двадцать пять тысяч долларов. Дело было не в Фишере, который его выживал, и не в страшных историях Микки. Дело было даже не в том, чтобы смотреть отцу прямо в глаза и не чувствовать себя лжецом.

Дело было в нем самом, в его жизни, в его выборе.

Не пора ли уйти?

Не пора ли покончить с двойной жизнью?

Он отошел от раковины и повернулся лицом к кухне. Он уже сделал шаг к двери, но вдруг резко остановился. Дыхание перехватило, стакан выпал из руки и разбился вдребезги.

На кухонном столе лежала одинокая малиновая фишка из казино.

Мысли бешено завертелись. Тяжело дыша, он бросился к окну. Снаружи, на аллее возле дома, он увидел одинокую фигуру человека, который стоял в тени и говорил с кем-то по сотовому телефону.

Глава 32

Лас-Вегас, «Хард-Рок», наши дни

Казино в стиле рок-н-ролл. Клиентура — богема из Лос-Анджелеса.

Музыка, рвущаяся из спрятанных в потолке усилителей, ревет так громко, что может разнести стекло.

Я вошел в круглое помещение казино так, как меня учил Кевин Льюис: смело, нагло, пялясь на роскошных белокурых официанток в тесных шортах и темных чулках. Волосы зализаны назад, две пуговицы на рубашке расстегнуты. Мой пиджак обволакивал меня, как старинная накидка. Черный, разумеется, от Армани, разумеется, слишком дорогой, чтобы быть моим.

Я остановился перед входом в зал для игры в блэкджек. «Хард-Рок» было относительно небольшим казино, круг игровых столов огибал самый супермодный бар в городе. Здесь все было богемным: потрясающие фотомодели и актрисы из Лос-Анджелеса, приехавшие на уик-энд с дружками-продюсерами; знаменитости первой величины, приехавшие на вечеринку со спортивными звездами; избранные крупные игроки. Декор соответствовал публике — все в тон дерева и мягкий бархат, все кричащих цветов, все дышит молодостью и бросается в глаза, от сделанного на заказ мотоцикла «Харлей Дэвидсон» в холле до бассейна в виде грота и в стиле «Плейбоя» снаружи. По всему казино и по всему отелю была расставлена и развешена одна из самых больших коллекций реликвий рок-н-ролла, собранных под одной крышей. Но люди приходили в «Хард-Рок» не для того, чтобы увидеть, во что одевались рок-звезды. Они шли сюда, чтобы увидеть самих рок-звезд, а точнее, чтобы попытаться стать рок-звездами, хотя бы на одну ночь.

Я пришел в «Хард-Рок» не для того, чтобы стать рок-звездой. У меня была совсем другая фантазия.

Я начал свой обход зала для игры в блэкджек, чувствуя, как трутся фишки у меня в карманах. Я не знал точно, сколько их у меня, однако, по заверению Кевина, этого хватит, чтобы соответствовать роли.

Я дважды прочесал казино, пока не увидел соучастника своего преступления. Бейсбольная кепка надвинута на лоб, на носу толстые круглые очки, на подбородке обозначена щетина. Сгорбленный, он сидел за третьим боксом стола с самого края зала. Он совсем не был похож на гения в свитере МТИ, которого я встретил в аэропорту, или на изящного молодого человека, который угостил меня обедом в «Кобу», когда мы только прибыли в отель. Он был похож на парня, который прожигал свою зарплату за столом для блэкджека, потому что не смог придумать ничего лучше.

Он не оборачивался, но, похоже, понял, что я на месте. Он убрал локти со стола и скрестил руки на груди. Я напрягся, потом вспомнил, кем я должен быть. Парни в пиджаках за три тысячи долларов не нервничают.

Я проскользнул за стол и достал из кармана горсть фишек. Пока я думал, какую сделать ставку, Кевин взглянул на дилера. «Говорят, у них Web-камера прямо в бассейне. И там резвятся такие кошечки! Это правда?» — сказал он.

Дилер кивнул. Он понятия не имел, что Кевин только что сообщил мне счет. Кошка. Значит, плюс девять. Я взял одну малиновую фишку и положил ее в игровой круг.

Если бы это были мои деньги, я бы подавился при виде моей первой карты — жуткой шестерки. Но сегодня я пользовался деньгами Кевина. Я был его гориллой; я не должен был думать, или паниковать, или даже дышать по собственному усмотрению. Я должен был только следить за сигналами Кевина.

В течение последующего часа он поднимал и опускал мои ставки движением пальцев, жестами рук, кодовыми словами, обращенными к дилеру, к проходящим мимо разносчицам коктейлей, даже к другим игрокам. И не было заметно, чтобы он вообще смотрел на карты.

Очень скоро я выиграл пять тысяч долларов, и мое тело было так заряжено адреналином, что я мог едва усидеть на стуле. Я был в упоении, я играл в карты, как профи. Из своих исследований я знал достаточно много о базовой стратегии, чтобы воспользоваться подсказками Кевина. Я чувствовал себя непобедимым. Пока не посмотрел в сторону дилера. Через его плечо.

Двое в костюмах стояли в нескольких футах от дилера и наблюдали за моей игрой. У обоих были именные бирки, а один говорил по сотовому телефону.

Кевин, должно быть, их тоже увидел, потому что внезапно встал из-за стола.