Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

Ну, а что касается его понижения в должности в мае 1933 г., то тут есть ряд важных обстоятельств. Дело в том, что специального инженерного образования Степанов не имел, хотя и накопил определенный запас знаний и навыков в вопросах инженерного обеспечения войск в период командования полками и дивизией. Поэтому в 1933 г., после двух с половиной лет руководства Инженерным управлением РККА, ему все равно пришлось потесниться и опуститься на одну ступень по служебной лестнице, когда туда пришел признанный специалист инженерного дела Николай Николаевич Петин. К тому же у Петина и опыта руководящей работы было намного больше, нежели у Степанова, — в годы Гражданской войны он исполнял обязанности начальника штаба фронта, а после нее командовал рядом военных округов, возглавлял Главное управление РККА. Так что и здесь Степанову совсем не резон сердиться и вставать в позу.

Приведем еще одну выдержку из обвинительного заключения по делу М.О. Степанова: «Об антисоветских настроениях Степанова М.О. было известно участникам военного заговора Халепскому и Грязнову, которые, в целях вовлечения Степанова в заговор, пригласили его на вечер проводов Грязнова, состоявшийся в 1933 году в квартире заговорщика Германовича, где Степанов и был завербовал Грязновым и Германовичем в антисоветский военный заговор.

Участие Степанова М.О. в антисоветском военном заговоре подтверждает арестованный Федько И.Ф., показавший на очной ставке с ним: «...Мне известно, что Степанов является участником антисоветского военного заговора. Об участии в заговоре Степанова мне стало известно в 1933 году от Тухачевского...», и арестованный Минчук А.И., показавший: «...Прямую связь со Степановым, как с

участником заговора, я установил не сразу после моего прихода в ХИМУ, а через некоторый промежуток времени.

Нашему сближению способствовало то, что я от Гамарника знал о роли Степанова в ХИМУ и во всем его поддерживал.

Я прямо заявил Степанову, что не считаю возможным скрывать дальше перед ним свое участие в заговоре. Я рассказал ему о своих отношениях с Гамарником и полученных мною заданиях...»⁷⁸

В январе 1935 года Степанов.был направлен на работу в БВО, где с ним установил связь по заговору Уборевич. Уборевич привлек Степанова к подготовке готовящегося вооруженного восстания, поручив ему связаться с заговорщиком Казанским и проведение ряда вредительских актов в области складского хозяйства и боеспособности частей.

Когда Степанов рассказал Уборевичу о том, что ему уже давно известно о сплочении заговорщических кадров, Уборевич сказал: «...Тем лучше, теперь я на Вас буду твердо рассчитывать», при этом спросил — «могу ли я в Вас быть уверен». Я ответил — да...»

По возвращении в Москву в 1936 году Степанов установил связь по заговору с бывшим начальником Управления по вооружению РККА Халепским, от которого в дальнейшем получил установки по проводимому вредительству в Химическом управлении РККА, где работал сначала заместителем начальника управления, а затем начальником управления.

Арестованный Минчук А.И. показал:

«...Осенью 1936 года ХИМУ была дана директива, быв. нач. вооружений РККА Халепским по проведению переучета технического и боевого имущества. Эта директива была явно вредительская.

Рассматривая эту директиву вместе со Степановым и понимая ее вредительский смысл, Степанов заявил: — «Как начальство требует, так и нужно делать»⁷⁹.

Степанов привлек для вредительской работы Никитина, Токорина, Ельшина, Потапова и установил связи по заговору с Брынковым и Веневцевым.

Арестованный заговорщик Веневцев В.И. показал:

«...Степанов побывал на полигоне (химическом. — Н.Ч.) под предлогом дачи на месте указаний о ликвидации последствий вредительства, а на самом деле для того, чтобы поднять наш дух и помочь нам продолжать нашу подрывную деятельность...»⁸⁰

Начальник Научно-исследовательского химического института РККА комбриг Г.И. Брынков, не выдержав истязаний на предварительном следствии, признался во вредительской деятельности. Но вскоре он от этих своих показаний отказался. Что было дальше с ним, можно узнать из текста обвинительного заключения по делу М.О. Степанова.

«Брынков Г.И., давший показания об установлении прямой связи со Степановым, как с участником антисоветского военного заговора, от своих показаний отказавшийся, но изобличенный на очной ставке Степановым, показал:

«...Степанов вредитель, он задержал ввод МТ-4, создавая различные комиссии, оттягивал развитие промышленности по МТ-4, снижая требования на проскок и т.д.; выдвигал предложение закрыть институт, перенести его на ЦВХП (Центральный военно-химический полигон. — Н. Ч.); тормозил работу института, давая массу проблемных заданий, не концентрируя внимания на центральных вопросах, проводя заведомо нерентабельную экспедицию...»