Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

Суд над Виноградовым, Волковым и Пахоменко будет проведен 11.01 в присутствии личного состава всех частей дивизии. Приговор будет приведен в исполнение на месте немедленно.

Комиссара дивизии Мизина не можем предать суду, ибо он не вернулся в Важенвар и пока неизвестна его судьба...»²⁸

Вечером того же дня в Москву ушел последний доклад о судьбе бывшего командования 44-й стрелковой дивизии. Чуйков и Мехлис (здесь следовало бы очередность фамилий поменять местами, ибо фактически ситуацией «рулил» Мехлис, а не Чуйков) рапортовали:

«Докладываем. Суд над бывшим командиром 44 сд Виноградовым, начальником штаба Волковым и начальником политотдела Пахоменко состоялся 11.01 в Важенваре под открытым небом в присутствии личного состава дивизии. Обвиняемые признали себя виновными в совершенных преступлениях. Речи прокурора и общественного обвинителя были одобрены всеми присутствующими. Суд тянулся пятьдесят минут. Приговор к расстрелу был приведен в исполнение немедленно публично взводом красноармейцев.

После приведения приговора в исполнение состоялось совещание начсостава, на котором намечена дальнейшая разъяснительная работа. Выявление всех предателей и трусов продолжается...»

В не менее трудных обстоятельствах, чем 44 сд, оказались и некоторые соединения 8-й армии. Например, 18-я стрелковая дивизия и 34-я легкотанковая бригада (командиры соответственно комбриги Г.Ф. Кондрашев и С.И. Кондратьев), которые, успешно выполнив ближайшую задачу, затем были отрезаны от остальных сил армии и заблокированы. Выполнив эту задачу, финны затем приступили к ликвидации гарнизонов советских войск, сделав главную ставку на сильные морозы и голод. Попытки вырваться из окружения увенчались успехом лишь у некоторых гарнизонов. Одна из последних таких попыток состоялась в ночь на 29 февраля 1940 г. Войска разделены были на две группы. Первая, возглавляемая командиром 34-й легкотанковой бригады С.И. Кондратьевым, была уничтожена противником, при этом сам Кондратьев и комиссар бригады И.А. Гапанюк застрелились. Вторая группа, возглавляемая начальником штаба 18-й Ярославской Краснознаменной стрелковой дивизии Алексеевым, с большими потерями сумела соединиться с главными силами 15-й армии. При этом было потеряно боевое знамя дивизии, из-за чего она после войны подверглась расформированию.

Как отмечалось, командиром 18-й стрелковой дивизии с ноября 1939 года состоял комбриг Кондрашев Григорий Федорович. То есть он вступил в должность за несколько дней до начала войны с Финляндией, а посему слабо знал части дивизии, их сплоченность, боевую выучку, степень подготовленности штабов и командного состава. И тем не менее молодой комдив, попав в чрезвычайно сложные обстоятельства, в меру своих сил и опыта пытался уменьшить негативные последствия пребывания войск дивизии в окружении. Но этого опыта и знаний катастрофически не хватало, и в вину Григорию Федоровичу данный факт ставить будет несправедливо. Однако в 1940 г. поставили...

Арестовали тяжелораненого комбрига Г.Ф. Кондрашева 15 марта 1940 г. в г. Петрозаводске. Обвинялся он в преступной бездеятельности во время войны с Финляндией. Военной коллегией Верховного суда СССР 29 августа 1940 г. приговорен к расстрелу. Реабилитирован постановлением пленума Верховного суда СССР от

30 декабря 1968 г.

ЩУПАЛЬЦЫ 37-ГО

Вскоре после окончания советско-финской кампании, весьма непопулярной в народе, в Красной Армии для высших категорий командных кадров были введены генеральские и адмиральские звания. Это было сделано в целях дальнейшего укрепления единоначалия. Здесь уместно заметить, что Военно-Морской флот в конце

1937 г. был выделен из состава РККА и с тех пор функционировал уже самостоятельно, имея своего наркома и собственный Главный Морской штаб. Звезд генералов (адмиралов) не удостоился лишь высший политический, юридический, медицинский и ветеринарный состав — он до конца 1942 г. так и оставался при своих ромбах.

Самое высокое воинское звание, «Маршал Советского Союза», получили три военачальника — Г.И. Кулик. Б.М. Шапошников и С.К. Тимошенко, назначенный после войны с финнами вместо Ворошилова наркомом обороны. Генералами армии стали также три человека — Г.К. Жуков (до этого был в звании комкора), К.А. Мерецков (командарм 2-го ранга) и И.В. Тюленев (командарм 2-го ранга). Генерал-полковниками стали И.Р. Апанасенко, О.И. Городовиков, А.Д. Локтионов, Г.М. Штерн, а с добавкой «артиллерии» — Н.Н. Воронов и В.Д. Грендаль, «танковых войск» — Д.Г. Павлов. Большая группа военачальников была произведена в генерал-лейтенанты и генерал-майоры.

И снова звучит вопрос — почему этих людей не арестовали в 1937—1938 годах? Ведь большинство из них занимали в те годы высокие посты в Красной Армии. Известно также, что в Особом отделе ГУГБ НКВД СССР на них имелось не одно показание ранее арестованных их сослуживцев. Приведем на сей счет несколько примеров. Как на участников военного заговора на них в 1937—1938 годах показали: