Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

Эти группы были организованы лично Берия. Собрав нашу группу, он заявил, что наша группа создана по указанию свыше для ведения расследования по особым делам и что за эти дела мы будем отвечать только перед ним, минуя своих непосредственных начальников (начальник отдела, нач. отделения). Старшим группы был назначен Иванов. Одновременно Берия сказал нам тогда, кто какое дело будет расследовать. Мне лично дали дело Хаханьяна. По установленному порядку все вопросы мы должны были докладывать Берия через Иванова. Нас предупредили также, чтобы мы, кроме Берия и Иванова, другим работникам НКВД и в том числе даже своим начальникам, дела свои не докладывали и даже не допрашивали бы подследственных в присутствии их.

Должен заметить, что дело Хаханьяна первоначально было возбуждено в свое время в Москве, затем расследовалось на ДВК и только после этого было дано мне. По материалам дела Хаханьян признавал себя виновным и давал очень обширные показания, утверждая в частности, что он готовил покушение на Блюхера, будучи сам членом Военного совета по ДВК. Допросы Хаханьяна производились в Доме № 2, содержался он во внутренней тюрьме НКВД вначале один, а затем с секретарем Базилевича —Даргольцем. Допрашивал я Хаханьяна почти каждый день. Каких-либо незаконных методов следствия к Хаханьяну мною не применялось, но он мне говорил, что в начале следствия по его делу его били. На первых допросах у меня Хаханьян отказался от части своих показаний и заявил, что утверждения его об участии в покушении на Блюхера не соответствуют действительности. Хаханьян мне говорил, что до его ареста с ним беседовали по делу отдельные члены правительства.

Оперативных материалов по разработке Хаханьяна... не было. Основанием к его аресту послужили показания о нем отдельных лиц (кто давал показания, я сейчас не помню). Других же материалов по делу не было. Обвинялся Хаханьян по делу о причастности к военному заговору.

Сам Хаханьян также давал показания на многих лиц о причастности их к заговору. Показывал он и о причастности к заговору Базилевича... Подробностей его показаний о Базилевиче я сейчас не помню...»¹⁵

У нас есть возможность ознакомиться с этими подробностями. Обратившись к собственноручным показаниям Хаханьяна от 29 октября 1938 г., узнаем следующее.

«При моем допросе от 28 октября 1938 г. я показал, что секретарь Комитета обороны Базилевич Георгий Дмитриевич является участником военно-заговорщической организации.

На вопрос, поставленный зам. наркома НКВД СССР Берия мне, сообщить все, что мне известно об этом подробно, показываю:

О том, что Базилевич Г.Д. является участником военно-заговорщической организации, я впервые узнал в 1935 году от Тухачевского.

Тухачевский сообщил мне тогда, что руководство заговорщической работой Базилевича осуществляет непосредственно он, Тухачевский, имея прямую связь с Базилевичем. Здесь же мне Тухачевский рассказал, что Базилевич имеет задачей при подборе материалов, при докладах правительству скрывать осуществляемое участниками как военно-заговорщической, так и правотроцкистской организацией вредительство, путать и не все записывать в постановления СТО, оставаться безучастным к контролю выполнения этих постановлений.

Во время этого же разговора я спросил Тухачевского, стоит ли мне связаться с Базилевичем, как участником организации? Сначала Тухачевский считал эту связь ненужной, но когда я заявил ему, что я в своей работе по линии Комиссии Совконтроля тесно соприкасаюсь с Базилевичем и что целесообразно между нами, как заговорщиками, иметь связь, то Тухачевский дал согласие на установление связи и обещал предупредить о том Базилевича.

Не помню точно, не то в конце 1935 г., не то в первой половине

1936 г., заговорщическую связь с Базилевичем я установил у него в кабинете, в Кремле. Как-то зайдя поздно вечером к Базилевичу, я завел с ним разговор о том, как себя чувствует Базилевич. Я спросил его, доволен ли он получением звания комкора и своей работой в секретариате Комиссии Обороны? Базилевич выразил свое недовольство по поводу присвоения ему звания комкора, сказав, что Ворошилов его затирает, что он «нормально» сейчас должен был бы командовать округом и быть в звании командарма.

«А сейчас работаешь, как сукин сын, сказал он, и кроме нахлобучек и дерганий со стороны Молотова ничего другого не имеешь».