Удар с небес

Говорят, таков английский стиль в высоком обществе. Он сам ещё не был в Англии почему-то. Америку извозил только так, - вдоль и поперек, но Америка - фуфляндия, а вот Англия!..

Сейчас надо выпить и девочку, чтобы снять напряжение и приближение депрессии.

Где эта Тинка-картинка? Почему её унесло от домишки старикана? И вдруг вспомнил, что, вылетая в злобе из двора, заметил что-то желтенькое в стороне...

Значит, он сам промчался мимо нее.

Срочно эту дурочку сюда, иначе он начнет крушить мебель и бить посуду.

Часа через два она сама появилась, в весьма помятом лимонном наряде и изрядно пьяная. Оказывается, - была в баре на Тверской.

Находилась в состоянии невменяйки и пришлось отмачивать её в ванной, да и вообще, - кто знает, где и с кем её таскало.

Она пришла в себя, узнала Казиева и запричитала.

- Тимоша, миленький, я так расстроилась... Я подумала, что ты меня не любишь!

И пока Казиев прямо в ванной быстро расправлялся с ней, чувствуя, как с выливающимся напряжением уходят дрожь и стресс, она все бормотала о любви, об их любви...

Болтовня становилась все тише, а вскоре вовсе замолкла, - Тинка крепчайше спала.

Казиев же был бодр как никогда, - да неужели он не сломает этого старикашку?

Да будь он сто раз авторитет и двести - вор в законе!

Надо выпустить на сцену несравненную Улиту!

Против неё старик не устоит. А Улиту уговорить - как два пальца... У нее, кажется, все пошло по накату - вниз.

Захотелось посмотреть все материалы ещё раз, как следует, внимательно, - а вдруг герои сами что-то подскажут?..

Он совершенно освободил свой большой письменный стол, как делал всегда перед новой работой, и вынул из тайника переснятые материалы.

Положил письмо, которое начиналось: моя радость. Большей радости у меня в жизни нет...

И заканчивалось - Твой.

Без имен. Она - Радость и он - Твой.

Оно, по видимости, последнее, - "Мне кажется, что все... Твой". Дальше Тим положил кусочек сцены с быком, который брал за сердце, печенку, мозги, - за все точки организма, так и цеплял как на крючок... Друг убивает друга. Снадобье вкалывает быку Хуану, плача и кусая в кровь губы.

Казиев задумался.

А как красиво можно это сделать! В зале рыдали бы как резаные, но... Но хоть ещё три слова от старика!

Ну, не может придумать Казиев то, о чем не имеет никакого представления. Кто они? Что? Испания?..

Друг убивает за деньги? Какие деньги?!. Это у нас сейчас все за деньги, из-за денег!.. Из-за любви?.. Сто вопросов, а ответов нет. Одна надега - на Улиту. Ей роль, пусть играет, кого захочет, хрен с ней! Если, конечно, она сделает! Сделает, никуда старикан от неё не денется. Она ещё умеет!

Фото...

Трое на морском берегу. Кажется, что где-то очень далеко, - на самом краю света... Блондинка. Очень молода. Волосы - серебристые... Платье сороковых... Тридцатых? Туфли не для пляжа... Рядом стоит какой-нибудь Роллс-Ройс... Мужики одеты как с приема: в костюмах, при галстуках. И оба в неё влюблены! И один из них убьет другого! Это - точно! Который?..

Черный усмехается?.. Он уже решился? Ревность!.. А не деньги. Все трое - богачи, по одежде и - главное - по состоянию раско - ванности и свободы.

Он бы смог сыграть светлого... Может ещё получится?..

Казиев встал, потянулся и, не раздумывая, не прикидывая туда-сюда, позвонил Улите.

Голос у Улиты был какой-то не такой: слабый, с хрипотцой. Неужели заболела? с ужасом подумал Казиев.

- Улитонька, привет, как сама? - Начал он не слишком льстиво, чтоб не подумала, что очень нужна, но и не жестко, как обычно.

- Ты, что ли, Казиев? Прямо зайчик-колокольчик. Что-нибудь надобно?

- Да что перед тобой вилять, ты лично нужна.

- В каком качестве?

- В качестве Улиты Ильиной...

- О-о, милый, - протянула Улита грустно, - тебе бы почаще мне звонить. Я больна.

- Господи, что такое? - Не на шутку расстроился Казиев, - чем тебя угораздило? Грипп? Так это...

- Если бы грипп! Я была бы счастливым человеком. Меня избили.

- Кто? За что? Как? - Заорал Казиев, воочию видя, как лопается мыльный пузырь его надежд.

- Долго рассказывать... - чуть-чуть живее ответила Улита.

Надо ехать, смотреть в каком она состоянии!..

Он крикнул, - немедленно выезжаю к постели "больного Некрасова"! Жди!

И повесил трубку, чтобы не слышать возражений.

Не везет! Ну, как он избитую бабу ( неизвестно - как) потащит к старику! Да и не потащится она и он не потащит! Тогда за фигом он к ней прется?

А к кому? К кому он попрется еще, как не к ней!

* * *

Перед весьма невзрачной дверью Улитиной квартиры н чуть не перекрестился, но подумал, что для мужчины его возраста, положения и вида, - не комильфо.

Но подрагивал сильно. Вдруг не согласится? Или действительно так разбита, что не собрать на поездку?

Позвонил и откуда-то из глубины квартиры Улита слабо крикнула, входите, открыто!

Казиев вошел, неся впереди себя букет острых астр, ржаво коричневого цвета.

Насчет аксессуаров Казиев был знаток и никогда, приходя по серьезному делу, не позволял себе появляться как Ванька-Каин, так он говорил.