Удар током

Всё ясно и со школой, принявшей меня без звука со справкой о незаконченном среднем образовании. Я появляюсь на занятиях раз в неделю, что-то записываю. С англичанкой договорился сразу, объяснив свой правильный "оксфордский" тем, что в детстве несколько лет жил в туманном Альбионе с папой дипломатом. Вралось легко, а кто проверит. Хочу договориться с учителями и завучем, чтобы исправно сдавать зачёты по предметам. "Вечёрка" располагалась рядом с домом на проспекте Карла Маркса, 34, в здании бывшего сиротского приюта. Весьма символично, что при советской власти приют превратился в сменную вечернюю школу № 48 при Выборгском РОНО. На некоторые занятия, например контрольные, являться приходилось не ровен час вообще забудут ученика. Там ещё экзамены, но то мелочь по сравнению с ежедневным испытанием изгоя. Тут стоп, а то вновь стану хныкать.

Два слова про ПТУ. Весной следующего года выпуск и по распределению я возвращаюсь на родной "Русский дизель". Запроса для двухгодичной отработки не потребуется, поскольку в трудовой всего две записи: "Принят учеником токаря. 15 мая 1968 года" и "ПТУ № 49. Принят на обучение по специальности токаря-универсала. 1 сентября 1969 года". Запах подгоревшей стружки и машинного масла сидит в подкорке и прописался там на всю жизнь. Недаром говорят первая любовь самая запоминающаяся, в моём контексте, любовь к металлу и станкам. Даже снится иногда, уже запутался в какой жизни, как затачиваю резец и проверяю угол. Добавлю, что привязанность к железу будет порушена сценарием прошлой жизни, но я как искренний драматург-бытописатель, не буду опережать события. Сегодня 24 сентября. Всё впереди. А пока о насущном.

Лёва Магазинер пригласил меня в кафе "Север". В те благословенные времена к шампанскому подавали охренительно вкусное мороженное "Лакомка". Я так понял, что разговор приватный и Лёве нужный. Иначе с чего бы хитрому и прижимистому администратору тащить меня в злачное место, ещё не испоганенное приватизацией и рыночными отношениями. Было противно наблюдать, как Лёва чавкая жрал знаменитые блинчики "Аппетитные". Он обходился без ножа, свёрнутые в трубочку кулинарные деликатесы запихивал целиком в рот, изредка вытирая лоснящиеся жирные губы. Во мне боролся старый, умудрённый и битый жизнью Петрушевский с молодым легкомысленным подростком, не замечающим пробелы в правилах хорошего тона. Я вспомнил, как этот деятель прихватил меня как-то за галстук после выступления и потянув усмехнулся, мол что за прикид, ведь ты не в театре. Обычное хамство, без злобы, всего лишь от плохого воспитания и излишней самоуверенности: ведь он босс! Как тогда, так и сейчас хотелось вмазать ему по морде. Наевшись, Лёва приблизил свои губищи и выдал:

— Дима, я знаю ведь ты фарцуешь, шмотки, сигареты продаёшь. Я хочу с тобой договориться, мне нужна валюта. Чем больше тем лучше. Любые зарубежные деньги, заплачу выше курса.

Желая хоть как-то задеть наглеца, я с искренней миной начинающего барыги ответил:

— Лёва, а монгольские тугрики подойдут?

— Дурака не валяй! Я серьёзно говорю. Деньги капстран: доллары, фунты, марки хоть немецкие, хоть финские. Твои риски окупятся крепким советским рублём.

Я уже серьёзно глядя прямо в глаза наглому Магазинеру отчеканил:

— Мои риски говоришь? 88-а статья УК РСФСР наказывает за нарушение правил о валютных операциях лишением свободы на срок от трёх до восьми лет с конфискацией имущества или без конфискации, с обязательной конфискацией валютных ценностей. Никогда об этом не слышал.

Магазинер напрягся и зло прошипел:

— Конечно знаю, у нас в стране куда не плюнь всюду капкан. За фарцовку тоже по головке не погладят. Я тебя пригласил на сделку, а не обсуждать последствия.

— Так ведь если прихватят легавые, то калёным железом вырвут признание: кому продаю и за сколько. Или тебя загребут, та же картина маслом и оба загремим на лесоповал. Это зона интересов КГБ, там ребята серьёзные, а фарцой занимается ОБХСС, можно договориться, избежать тюремного срока. И ещё, Лёва: "то, что знают двое, знает и свинья".

— Я и не знал, что ты такой подкованный. Про свинью, это хорошо сказал.

— Это не я сказал, а один фашистский генерал, Мюллером звали, не слышал?