Удар током

На дворе осень, отсюда и настроение поганое. Дождусь повестки, смена обстановки пойдёт на пользу. Заново восстанавливаю в памяти курс молодого бойца, сломанный клапан в противогазе во время учений по химзащите и учения на убитом армейском ЗИЛ-131, и побег двух солдатиков, а затем стрельба на посту. Посмотрим, ведь события обязаны повториться и придётся пережить заново армейские будни — в таком мире законы времени нетленны.

А что на любовном поприще? Читатель обязан знать. С Томкой пока ладим, просто мало друг друга знаем. Хотя, что значит мало знаем, она мало, я — всё. Оттого, забегая вперёд, докладываю, стало неприятным сюрпризом первое Томкино письмо в армию. Прочитав весточку от любимой, насчитал свыше тридцати орфографических ошибок. Себя считаю человеком худо-бедно образованным, не ботаник, не интеллигент в десятом поколении, но умею складывать буковки в слова, а слова в разумные строчки. В шестьдесят пять лет неучем быть стыдно. Орфографический сюрприз удивил и слегка напряг. Как же ты училась в школе детка? Когда та приехала на свидание, поинтересовался этой особенностью письма. Тогда Тамара обиделась и некорректный вопрос послужил началом конца. Извинялся. Письма ещё приходили, но за полгода до дембеля перестали. И рванул влюблённый вояка в самоволку к зазнобе, и наткнулся на запертые двери. В квартире играла музыка и слышались голоса, но в тот день никто не вышел на порог. Ну и хрен с тобой грамотейкой! Выпил из горлышка малька водки и вернувшись в часть и чуть не загремел на губу. Вот опять поторопился, при желании мог бы на одной странице дневника расписать оставшуюся до удара током жизнь. Зачем, раз обещал себе и читателям описывать "будни-2". А вот поездку к возлюбленной придётся откорректировать, да кое-что другое. Будет и любовь и женитьба и ребёнок, но позже, потом…

14. Служу Советскому Союзу!

И вот я в армии. По устоявшейся привычке сравнивать ключевые моменты тогда и сейчас, уверенно заявляю: на сборном пункте картина абсолютно та же. Так же колыхались новобранцы в непривычном строю, также выступал военком, а за ним ветеран. Что-то бравурное исполнял духовой оркестр, толпа провожающих вяло колыхалась и махала руками.

Но появились новые эпизоды. Военкома я теперь знал, сопровождающий офицер, на сборном пункте, мою фамилию выкрикнул в другую войсковую часть, нежели в первой жизни. Я решил вопрос службы с помощью незначительной взятки и грамотно подвешенного языка. Было промозгло и холодно, на дворе 19 ноября 1970 года. Среди провожающих дед и дядя, жалко, что регалии деда спрятались по пальто. В пёстрой толпе вдруг узрел Пыжика — одноклассника Димку Сайко. Вот так встреча! Поздоровались. Сайко познакомил с другом детства Серёгой Семаниным, позже выяснилось, что служить будем в одной части, я — в автороте, Семанин — в роте охраны. Оркестр, прощалки-обнималки, далее в автобус и гудбай гражданская житуха. В окно увидал, как военком подошёл к деду и оживлённо заговорил, ну понятно гоношит однополчанина на выпивку. Третьего искать не надо — дядя тоже фронтовик, рядышком. Хотелось опустить форточку и рявкнуть деду: "Не смей пить, бабке расскажу". Да, какой там, тёплая компания сформирована и вскорости отчалит куда-нибудь в пирожковую или кафешку. Дальше известный ритуал и бесконечные воспоминания о нелёгких фронтовых буднях.

В автобусе пошла по рукам бутылка знаменитой бормотухи "Три семёрки", затем вторая, третья, и кто такой щедрый? В Сертолово въехали в приподнятом настроении. Что там курс молодого бойца? Это фигня, уж я-то подготовлен и как бить подошвой строевой шаг по команде "Рота!!!", не забыл. И команда "Газы!!!" на слуху. И "калаш" разбирается за 45 секунд. Эх, армия! 9 декабря принял присягу. Штамп в военном билете о зачислении в автороту. Мой новый друг и боевой товарищ — вивший виды ЗИЛ-131, на спидометре триста тысяч, деревянный кузов с брезентовым верхом для перевозки "живой силы". Далее армейские будни: нудная рутина, учения, изматывающие ПХД (парково-хозяйственные дни), скукота и нудятина. Эту часть энергично проскакиваю.

.