Ударом шпаги

Я был полностью обескуражен и медленно вернулся в свою комнату, где нашел старую даму, сидевшую на полу, обхватив голову руками, стонавшую и, видимо, не очень одобрявшую мои манеры; пришлось объяснить случившееся внезапным припадком, вызванным обострением болезни моего друга, и успокоить достойную матрону серебряной монетой и холодной примочкой на лоб, где выросла довольно солидных размеров шишка.

Дела мои принимали скверный оборот, о чем я подумал, убедившись в безопасности бумаг и уже в третий раз за сутки принимаясь решать, как мне поступить дальше. Не приходилось сомневаться, что Кроуфорд, подкупленный Диком Ханиманом, расскажет ему обо всем, а отсюда у же был короткий путь к столбам с перекладиной, предназначение которых было мне хорошо известно и чей вид мне вовсе не нравился. Опасность благотворно повлияла на мою сообразительность, а страх отточил смекалку, потому что вскоре я уже выработал план действий и, промыв царапины, полученные от де Папильона, — поверхностные, но тем не менее достаточно болезненные, — улегся спать. Главную надежду я возлагал на то, что мастер Ханиман должен будет сперва тщательно обдумать все «за» и «против», прежде чем приступить к активным действиям, иначе моим планам грозил полный провал, так как в них главенствующую роль играло время, а я до завтрашнего дня был бессилен что-либо предпринять.

Ранним утром я был уже на ногах и, осмотрев свои раны и хорошенько подкрепившись — ибо я давно убедился в благотворном влиянии полного желудка на любое начинание, — тщательно оделся и отправился в путь, теша себя надеждой, что на мою внешность не повлияли в худшую сторону ни убийство французского задиры, ни вывихнутое плечо несостоявшегося убийцы, ни разбитая голова моей квартирной хозяйки.

Не сомневаюсь, вам не терпится узнать, в чем состоял мой план, но, когда я вам скажу, он, бесспорно, вам понравится. Мастер Ханиман однажды хвастался, будто берет уроки фехтования у одного француза по имени де Беро, который жил где-то в переулке, носившем название Лошадиный Тупик. Первым делом я должен был разыскать своего недруга, а этот де Беро, как я надеялся, мог навести меня на его след; впрочем, одновременно с надеждой возникало и сомнение, сумею ли я найти самого француза.

Опасения мои оказались напрасными: француза я отыскал без труда, поскольку о нем гласила огромная вывеска на доме под номером три, расположенном в полете стрелы от Замка 25 и вскоре меня проводили к самому маэстро. Он не походил ни на одного из обоих представителей своей нации, с которыми мне довелось встретиться, выгодно отличаясь от них своими манерами и внешностью. Это был представительный старик с гривой седых волос и щетинистыми усами, высокий, сухощавый и подтянутый, и его поклон мог бы натянуть нос бедняге де Кьюзаку.

Видя во мне, как ему казалось, нового ученика, он был со мной весьма любезен и обходителен, и я не счел нужным его разубеждать, намекнув, что лишь недавно прибыл в город и много слышал о нем от моего доброго друга, мастера Ричарда Ханимана, которого очень хотел бы навестить, но, к сожалению, лишен такой возможности, ибо не знаю его адреса.

Десять минут спустя достопочтенный учитель фехтования с поклонами проводил меня до крыльца, снабдив информацией о том, что мастер Ричард Ханиман живет в тупике Черных Братьев 26 — хоть от Черных Братьев там не осталось ничего, кроме памяти, да и то не очень приятной, как я полагаю.

Туда-то я и направился после того, как забежал к себе в Лакенбутс и, вновь уложив опасные бумаги в шкатулку, прихватил их с собой, укрыв полой нового плаща, только что купленного мною по дороге.

Вот в таком виде я явился в тупик и спрятался под аркой напротив дома, где, как сказал мне де Беро, жил Дик Ханиман. Подозвав пробегавшего мимо уличного мальчишку, я пообещал ему пенни за то, что он бросит по пригоршне камешков в каждое из окон дома, за которым я следил. Шустрый малый охотно выполнил требуемое, и в одном из окон я с удовлетворением разглядел физиономию Дика Ханимана и выглядывавшую из-за его плеча гнусную рожу Кроуфорда, моего незадачливого убийцы. Оба гневно грозили кулаками мальчишке, который тем временем убежал, а я стал терпеливо ждать, когда они выйдут из дому, что, как я рассчитывал, должно было произойти в самом недалеком будущем.

Прошел, однако, целый час, прежде чем они появились на улице, причем мой ночной знакомец все еще держал руку на перевязи и выглядел очень бледным и нездоровым. Оба разговаривали между собой вполголоса и вскоре скрылись за углом, преследуя хорошо известные мне цели.

Нельзя было терять ни мгновения, и как только они исчезли из виду, я пересек улицу, поднялся по ступенькам крыльца и громко постучал в дверь, откуда только что вышла «достойная» парочка. Дверь отворила морщинистая и хмурая женщина, подозрительно оглядевшая меня с ног до головы.

— Мастер Ханиман дома? — спросил я.

— А если и дома, — ответила женщина, — то что вам от него надо?