Ударом шпаги

Один раз я остановился, когда с судна донесся крик, но это была всего лишь перекличка вахтенных, и я продолжил свой путь, чтобы вновь замереть, когда неподалеку от меня что-то громко плеснуло и послышалось звучное фырканье. Впрочем, за этим ничего не последовало, и спустя довольно долгое время я очутился в непосредственной близости от берега и снова поплыл медленнее, высматривая, где бы поудобнее выбраться на сушу. Вскоре я разглядел место, где кусты и деревья подходили вплотную к самой береговой кромке, и был немало удивлен, обнаружив, что корни растений торчат прямо из воды и сплошь покрыты морскими ракушками, похожими на устриц, словно они росли прямо на ветках кустов. Я не без труда вскарабкался на один из таких кустов и, предусмотрительно подумав о завтрашнем дне, набрал про запас довольно большое количество этих диковинных плодов моря, после чего по кривым, узловатым и изогнутым, точно змея, корням пополз дальше сквозь гущу растительности, постоянно слыша внизу под собой плеск и журчание воды и в отдалении громкий хор бесчисленных лягушек, старательно воспевающих прелести своего болота. Я был вне себя от радости, когда достиг наконец более сухой и твердой почвы; натянув сапоги, я постоял немного, отдыхая, не решаясь сесть на землю из боязни змей и ядовитых насекомых, поскольку наслышался о всяких сколопендрах, скорпионах и огромных мохнатых пауках, чей укус означает смерть. Помнится, пока я стоял, множество странных звуков долетало до моих ушей: лягушачьи трели, жужжание и стрекот насекомых, хриплые крики ночных птиц и нежный шепот легкого морского бриза, шелестевшего в густой листве прибрежных деревьев и кустарников. Откуда-то слева до меня доносилась едва различимая мелодия испанской песни; прокравшись в том направлении, я разглядел вдалеке несколько огоньков и понял, что нахожусь южнее поселка Сан-Фернандо.

Опасаясь быть обнаруженным, я повернулся и снова углубился в лес, держась как можно ближе к берегу и изо всех сил стараясь поскорее удалиться от опасного места, что было не так-то просто из-за многочисленных ползучих растений и лиан, преграждавших путь и покрывавших предательским ковром полусгнившие стволы поваленных деревьев. Не раз у меня из-под ног с торопливым шорохом выскальзывали змеи, о чем я мог только догадываться, поскольку их не видел, и я постоянно держал нож наготове на случай встречи с хищным зверем или дикарем-людоедом. Пробираться в темноте сквозь заросли тропических джунглей было очень непросто, благодаря чему, да еще в совокупности с недавно пережитыми приключениями, я почувствовал себя смертельно усталым и остановился отдохнуть на небольшом участке берега, более или менее свободном от растительности. Сняв и выкрутив досуха свою одежду, я опустился на землю, прислонившись спиной к диковинной формы одинокому черному утесу, стоявшему, точно часовой, у самой кромки воды, и непреодолимая сонливость охватила меня, сонливость, которую я тщетно пытался побороть из боязни, что меня смогут захватить во время сна мои вероятные преследователи. Вскоре, однако, я понял всю бесполезность моих попыток и, махнув на все рукой, выбрал местечко, где можно было улечься поудобнее, где воздух был свеж, а земля свободна от всякой ползучей нечисти, свернулся калачиком и беззаботно заснул с твердой решимостью встать до рассвета.

Но одно дело принять решение, а другое — его выполнять, и случилось так, что солнце поднялось уже достаточно высоко и пригревало вовсю, когда я зевнул и потянулся, с недоумением озираясь вокруг и удивляясь, почему у меня затекла шея и онемели суставы на руках и ногах. Вскоре я вспомнил все, что со мной произошло накануне, и, сидя на корточках, тщательно присмотрелся к окружавшему меня пейзажу. Более странного и необычного берега мне еще не приходилось видеть: он был совершенно гладкий, твердый и черный, как смола, изредка перемежаясь то тут то там узкими полосками серебристого песка. Деревья и кусты поодиночке и группами росли у самой воды, а море как следует поработало над прибрежными скалами и утесами, придав им фантастические формы, выдолбив в них небольшие пещерки и трещины, на дне которых накапливались мутные воды залива, время от времени выплескиваясь оттуда, словно извергнутые из утробы какого-то незримого чудовища. Кое-где на скалах росли диковинные растения, колючие, с толстыми, мясистыми листьями, тогда как более высокие деревья были усыпаны роскошными пурпурными, розовыми и красными соцветиями, а с других свисали целые гирлянды цветущих лиан и прочих вьющихся представителей тропической флоры.