Удав и гадюка

Курносый нос мальчика сморщился, а чуть выпуклые глаза, похожие на отцовские, потускнели. В них застыла настолько великая скука, что, казалось, он прилагает все усилия, чтобы смотреть на эту бесконечную вереницу ящиков с вином. В конце концов любопытство опять возобладало над ним, и мальчик отвлекся на скрипящие доски пирса. Склонился, встал на четвереньки и принялся заглядывать меж щелей – в покачивающиеся воды.

– Пап, папа! Смотри, там что-то есть!

– Что? – буркнул недовольно Намор Белозуб. – Куда ты опять пялишься, Халлик? О Ямес, за что мне это… Пять дочек, и вот уродилось же такое чудо шестым…

– Папа, да там кто-то есть, под досками прячется!

И действительно, Юлиан услышал всплески и писклявое стрекотание, напоминающее трели птиц в сосновом лесу. И если мальчик в изумлении прильнул глазом к щели размером с большой палец, то граф Лилле Адан уже знал, кто притаился под пирсом.

Морские чертята часто селились в южных теплых водах, в портах и верфях. Промышляли они воровством еды, товаров, а порой и всего ценного и блестящего, до чего дотягивалась их перепончатая тонкая лапка. С этими демоническими безобразниками, весьма безобидными, если бы не их проделки, отчаянно воевало портовое управление, однако шустрых негодников изловить было очень непросто. Отличались эти создания от своих лесных собратьев, киабу, не таким пушистым хвостом, а также перепонками между пальцами. За долгие годы соседства с людьми морские чертята стали еще нахальнее. Не раз и не два любая мало-мальски пригодная щель в стене или полу становилась причиной разорения амбаров. Порой отопрет хозяин склада дверь поутру и тут же увидит в полутьме, как к щели наружу устремляются стрекочущие и довольные черти, деловито поворачиваясь к разорившемуся человеку тощим задом. Почему разорившемуся? Потому что шелка, парусина, красители-то, может быть, и не съедобные, но пока каждый демонический негодник не попробует их на свой зуб, не пожует, не выпотрошит и не выплюнет, он с этим будет до последнего не согласен. Впрочем, портовый люд в долгу не оставался: с медком да под пиво вяленые чертята шли очень даже неплохо. Так что тут, как говорится, око за око, зуб за зуб.

Привязав поводья Тарантона к крюку у торца Портового дома, Юлиан поднялся по ступеням на второй этаж. Пройдя через длинный и тесный коридор и разминувшись со снующими туда-сюда работниками, он постучал в дверь, а затем вошел, не дожидаясь ответа.

В кресле, склонившись над кипой бумаг, сидел громоздкий мужчина с массивным лицом и взглядом того, кто может считать, писать, вести учет и выполнять некоторые важные приказы, не вникая в их суть. Его зачесанные назад волосы с проплешиной украшали оловянные трубочки, постоянно спадающие. Возможно, пора было отказаться от них, но мужчина отчаянно цеплялся за воспоминания о некогда пышной шевелюре. Даже одежда приросшего знатным пузом портового управителя была неподобающе молодежной – шаровары с рубахой. Ему давно уже следовало примерить длинное платье, а поверх набросить какой-нибудь табард – именно так выглядели пожилые люди Ноэля. Но нет!

Знатное брюхо забавно всколыхнулось, когда управитель увидел вошедшего графа Лилле Адана и попытался приподняться.

– Ваше сиятельство! Да осветит солнце ваш путь! – проревел он смиренно.

– Здравствуй, Кавиан.

– Уж близится закат, и если я вижу вас здесь, то дело важное? Да вы присаживайтесь, ваше сиятельство!

Убрав с кресла стопку журналов с отчетами по швартовкам, Юлиан осторожно присел в крепкое кресло и достал из сумы несколько скрученных бумаг.

– Кавиан, скажи-ка, происходило что-нибудь интересное со дня моего последнего визита в порт?

– Все как обычно, господин… Полный порт кораблей, а грузчики работают не покладая рук. Разве что…

– Что?

– Да морские чертята плешь проели уже… – И Кавиан почесал почти лысую макушку. – За последнюю неделю, кажется, собрались со всего Альбо к нам в бухту… Черти бы их побрали! А, тьфу! Они ж и есть черти… Не знаю, что на них нашло, облепили наш порт, никак не выгнать.

– Совсем не уходят?

– Нет! И даже больше! За час до вашего прибытия напали толпой на рыболовное суденышко Лаврейя, стали потрошить рыбу, вытаскивая ее из бочек, и шипели на рыбака. Представляете? Еле отогнали наглецов – палками! Такие вот дела…

Значит, наги не ошиблись. Юлиан испустил усталый вздох и подпер лоб пальцами, один из которых был украшен родовым перстнем с сапфиром.

– Неужели такое поведение чертят ничего тебе не напоминает, Кавиан? Ты же на посту управителя более двадцати лет.

– Отчего не напоминает? Напоминает! – вздрогнул крупной дрожью Кавиан. – Но ведь он просыпается раз в пятнадцать лет, а прошло лишь четырнадцать, господин! Ни разу еще его пробуждение не сбивалось с графика!

– Сегодня наги сообщили, что ноэльский левиафан проснется со дня на день.