Удавка для бессмертных

Как-то в полдень они проплывали мимо большого острова, Ева вглядывалась в перышки парусников на воде, это почему-то напомнило ей бал. Лодочный бал. И вдруг показалось…

Она впервые окликнула мужчину у руля. Показала жестом, что хочет посмотреть в бинокль. Искала потом почти полчаса, но не нашла этой странной надписи на борту.

Мужчины иногда переговаривались между собой, ей показалось, что на греческом. Как хорошо, что с ними не надо ни о чем говорить. Как хорошо, что ничего не болит… Как светится море, какой теплый декабрь здесь живет!.. Если бы не макароны… Зато в каюте внизу висит целая гроздь бананов.

Когда они подошли к пристани в Хайфе, начался дождь. Ева подошла к своим спутникам, сказала «спасибо», пожала каждому руку, глядя в глаза. По удивлению, мелькнувшему на загорелых лицах, поняла, что перестаралась: для анемичной истощенной дамочки у нее было слишком крепкое рукопожатие.

По бумажке, написанной Хамидом, она нашла нужный адрес. Обычный дом в каменном городе. Нет деревьев, их заменяют фонтаны, у которых все время кто-то возится с водой, зато очень много детей и стариков. В запыленной витрине Ева осмотрела себя – худая женщина, голова покрыта платком, брюки, кожаная куртка, сумка через плечо, и подумала, что очень давно не видела зеркал.

Вышел мужчина, посмотрел на бумажку, прихватил со стула куртку и повел ее вниз по улице. Они пришли к другому мужчине, эти двое долго разговаривали, жестикулируя. Ева зашла под навес и ловила в ладонь капли дождя. Оказалось, все дело в деньгах. Пересчитав предложенные Евой заранее приготовленные израильские деньги, второй положил сверху пачки два пальца и показал другой рукой на черные головки детей у его колен. Ева вытащила две сотни долларов. Мужчина после этого так заторопился, изображая активность, что она всю дорогу за город, а оказалось, что «брат» Хамида живет в небольшой деревне под Хайфой, боялась автокатастрофы. Старенький автомобиль повизгивал и кряхтел. До цели они добрались в темноте. Ей показали пальцем на старый каменный забор, она вошла в калитку, осмотрела двор, освещенный странными лампами по кругу, и кивнула мужчине, сидящему под навесом за столом и читающему при свете керосиновой лампы газету. Ева не ожидала, что на его окрик из дома выйдет Илия. Она не была готова, ноги Евы ослабели, и Илия едва успел поддержать ее.

В намотанной на голову чалме, в длинной навыпуск рубахе и коротких холщовых штанах он ничем не отличался от других увиденных ею здесь мужчин. Лицо его, похудевшее, с заострившимися чертами, казалось чужим.

– Болеешь? – Мальчик коснулся ее щеки пальцами.

– Ерунда. Я нашла тебя.

– Нашла. Ты всегда добиваешься своего.

Еве казалось, что они будут наперебой что-то говорить друг другу, и испугалась наступившего вдруг молчания. Илия улыбался, мужчина за столом осторожно разглядывал ее, делая вид, что читает.

В глубине двора открылись двери сарая. Оттуда вышли четверо стариков. Они молча подошли к вскочившему мужчине и чуть поклонились, проведя каждый ладонями по лицу – от щек вниз к бороде. Молча и ушли.

– Ну как ты? – не выдержала странного напряжения Ева.

– Все хорошо.

– Кто эти люди? – Она кивнула на уходящих стариков.

– Старейшины из деревни. Чтобы тебе было понятно, это что-то вроде представителей власти.

– И здесь, в этой деревне, к вам приходят представители власти?!

– Да. И здесь. Если бы она не стала женой хозяина дома, ее бы преследовали и здесь.

– Сусанна стала женой? – Ева нащупала сзади себя скамейку и села.

– Да. Вот ее муж, – показал рукой Илия.

Ева повернулась и посмотрела на стеснительно улыбнувшегося ей мужчину с газетой.

– Какой кошмар… То есть я хотела спросить, это вариант фиктивного брака?

– Там посмотрим, – улыбнулся Илия. – Ей здесь нравится. Видела бы ты, как возится она с ягнятами!

– Я… ягнятами?.. Принеси воды, мне что-то нехорошо.

В тот момент, как Ева брала в руки чашку, из сарая раздался страшный крик. Ева вскочила, залив себя водой, и посмотрела на Илию. Илия посмотрел на мужчину. Они заговорили на чужом языке, мужчина отказывался, махал руками и отворачивал побледневшее лицо. Когда крикнули второй раз, с подвываниями, Ева поняла, что кричит женщина, и решительно направилась к сараю.

– Что происходит? – спросила она у дверей. – Кто это так кричит? Я могу войти?

– Можешь, – кивнул занервничавший Илия, – войди, пожалуйста, потому что мы не можем.

Ева толкнула от себя деревянную дверь.

Она не сразу поняла, что видит. В свете уставленных везде – вверху и внизу – зажженных свечек рогатая коровья морда и удлинившаяся тень от нее на потолке испугали до детского ужаса. Вдоль стен располагались стойла с овцами, на перекладине ворчливо переговаривались куры. Под коровьей мордой в стоге сена что-то зашевелилось. Ева встала на колени и не поверила своим глазам: огромный – шаром – живот, и где-то за ним искаженное болью незнакомое лицо в капельках пота. Женщина задышала быстро и тяжело и закричала. Ева вскочила.

– Что же это такое, здесь есть свет?