Удельная. Очерки истории

В магазине «Канцелярские товары, игрушки», который в начале 1950-х годов находился в начале Скобелевского среди маленьких деревянных лавочек, а потом переехал на пр. Энгельса, 62, работал кассиром Леонид Михайлович Быстров. У него было какое-то заболевание позвоночника, которое он получил в годы войны, учась в военном училище. На фронт он так и не попал, но на всю жизнь остался инвалидом, с согнутым под 90 градусов туловищем, ходил опираясь на две палки. Его знал весь Скобелевский. Он был очень вежливый, спокойный, с детьми разговаривал как отец родной, иногда что-то объяснял и подсказывал, что лучше купить. Жил он с семьей в маленьком одноэтажном каменном домике на проспекте Энгельса (сейчас это дом № 72). Жена его Екатерина Васильевна работала медсестрой в садике и была у них дочка Аллочка.

Канат на шее вождя

Хорошо помню памятник Сталину, стоявший на самой вершине Поклонной горы. Так же прекрасно помню, как его сносили. В своем дневнике я нашла записи об этом, которые были сделаны мною где-то в 70-е годы. Я тогда начинала вести дневник, но не строго датировала события. Многое записывала просто по памяти. Вот что там говорилось: «Отчетливо помню, как демонтировали памятник Сталину на Поклонной горе. Как его „повалили", я не видела – мы опоздали к этому моменту. Но зато я видела, как обвязали канатом его туловище и шею, и за голову тащил его вниз с Поклонной горы по проспекту Энгельса какой-то бронетранспортер или трактор. Почему-то было страшно смотреть на это».

Сегодня вспоминаются и другие подробности. Сопоставив воспоминания и документы, могу точно сказать, что это был будний декабрьский день 1962 года. Я только что вышла из больницы (6 декабря по справке) и была еще на больничном, поэтому сидела дома. Кто-то прибежал и сказал, что снимают памятник Сталину. Мы побежали на проспект Энгельса и увидели, как какая-то военная машина волокла памятник по дороге, и выглядело это очень ужасно. Особенно запомнился канат, обмотанный вокруг шеи Сталина.

Помнится мне, что машина, транспортировавшая монумент, выглядела так: одна кабина, без кузова, а за кабиной платформа, к которой и был прицеплен канатами памятник под углом к дороге так, что ноги его волоклись по земле. То, что он не лежал ни на какой платформе, точно. Иначе он не выглядел бы так ужасающе натурально, и лица его не было бы видно так близко.

Процедура проходила медленно, поэтому мы успели проводить памятник от велотрека до Скобелевского. Это событие тогда надолго у меня засело в памяти.

Всплывает в памяти разговор с моей попутчицей в тот день, когда мы возвращались домой. Мы обсуждали тогда, что как-то нехорошо транспортировали памятник, неужели не могли положить его на платформу? Этот вопрос у меня еще долго стоял тогда, но ответа я на него получить не могла, и он постепенно отпал сам собой, но ужасное впечатление осталось... Памятник лежал на спине, которая у него округлая, сутуловатая, и гладкая, поэтому легко мог скользить по дороге, если учесть, что она, скорее всего, была обледенелой.

Город наступает

Жители Удельной 1950-х годов еще долго в разговорах употребляли фразу «поехать в город». А город уже наступал на Удельную со всех сторон. Спокойная жизнь Удельной как полупригородного района Ленинграда заканчивается. Со второй половины 1950-х годов началось строительство кирпичных пятиэтажек в восточной части Удельной – между проспектами Энгельса и Старопарголовским.

Появились такие же дома и в западной части Удельной – между Ярославским проспектом и проспектом Энгельса, в районе остановки «Велотрек». В этом квартале открылись новое почтовое отделение № 214, продовольственный магазин, ресторан «Светлячок». А до этого времени на Удельной после войны был только ресторан «Домик охотника» в парке Челюскинцев.

В новый кирпичный пятиэтажный дом на первый этаж переехала наша жилконтора из старого деревянного дома без удобств, который находился в районе Мезенской улицы и Костромского проспекта. Рядом с бывшими домами Башкирова на проспекте Энгельса, чуть в глубину, построили здание велотрека. А поблизости с ним, ближе к Сосновке, – мототрек. Помимо спортивных соревнований на мототреке часто устраивались выставки служебных собак.

В начале 1960-х начинается застройка пустырей между Ярославским и Костромским проспектами, расположенных от Скобелевского проспекта до Забайкальской улицы. На здешних огородах ранней весной появились таблички: «Огород не сажать! Идет строительство». Этот квартал осваивал завод ГОМЗ (ЛОМО). Строились кирпичные здания еще по проектам «сталинских домов» с высотой потолков три метра и большими кухнями. На участке за Забайкальской улицей, на месте бывшего пруда и огородов, ГОМЗ построил двухэтажный дом под свой детский сад (Ярославский пр., 42).