Удержать любой ценой

Я вглядываюсь в спящее лицо моего ангела, прижавшееся к изгибу моего плеча. Она идеальна, почти что ожившая кукла. И так юна. Когда ты смотришь в её глаза, невозможно не почувствовать в них опыт жизни. Но сейчас прекрасные глаза закрыты, и она выглядит такой хрупкой и юной.

Пометить её спермой и установить датчик слежения обратно под кожу было не достаточной мерой, чтобы унять гнев. Я сжимаю пальцы и осторожно встаю с кровати, чтобы не разбудить её, и иду в ванную, чтобы набрать стакан воды. Даже когда я быстро проглатываю её, оставляя капли на голой груди, я смотрю на дверной проём, ведущий обратно в спальню.

Вэл думает, что сейчас она в безопасности, но не представляет, как далеко я готов зайти, чтобы защитить то, что принадлежит мне. Она не должна была искать моей помощи, если не хотела вновь принадлежать мне. Я бы никогда не прекратил искать её, даже если бы на это ушли годы, но Вэл могла бы быть свободна дольше, если бы бежала быстрее, дальше, глубже во тьму. Но и тогда... я бы выстроил там себе дом, и даже свет не смог бы уберечь её.

Я ставлю стакан на столешницу и возвращаюсь в спальню. Прохожу по усыпанному стеклом полу до гардероба, натягиваю боксеры и вновь подхожу к кровати. Я быстро разглядываю Валентину и убеждаюсь, что она в порядке и всё ещё дышит, после чего выхожу по обломкам нашей спальни в коридор. Здесь воздух не пахнет ею, возбуждением и сексом. Здесь чисто; я делаю несколько вдохов и направляюсь в кабинет.

Так как ещё рано, на пути мне никто не встречается, когда вхожу и сажусь в кресло. Я открываю ноутбук, а затем просто смотрю... желая сделать что-нибудь, чтобы вернуть внимание к тому, к чему нужно – уничтожить совет раз и навсегда.

Я смотрю на экран ещё мгновение, а затем вздыхаю, выводя на экран записи камер, которые просматривал десятки раз. Каждая из них была связующим элементом в том, почему Вэл ушла в тот день. Когда я ушёл на призыв совета, то ни на секунду не допускал мысли, что по возвращению её не окажется дома. Вновь накатывает боль, и комок в горле спускается в грудь. Не могу избавиться от этой тупой боли.

Подобно тому, как я делал это последние несколько дней, я просматриваю и пересматриваю записи. У меня не было камер под каждым углом вокруг пентхауса, потому что предпочитал уединение, но теперь люди не смогут даже посрать без камер.

Я смотрю их по кругу вновь и вновь. Ничего нет. По крайней мере, ничего, что дало бы мне хоть какой-то ответ на вопрос, почему она ушла или кто помог ей. Мне нужны ответы на оба вопроса, прежде чем начать восстанавливать наши отношения.

Вэл принадлежит мне. Её жизнь, секреты, ложь... всё это – моё. Факт, что она всё скрывает, – совсем иной вид предательства. И это может разрушить нас навсегда, если ангел не подчинится моим требованиям в ближайшее время. Сейчас я дам ей поспать, но утром мы вновь начнём допрос с пристрастием.

Я начинаю смотреть, но потом останавливаюсь, задерживая палец над кнопкой. Я смотрел камеры с того места, где она вышла из здания, и уличные камеры, но не просматривал ни одной камеры внутри дома, помимо той, что в фойе.

Мне хватило минуты, чтобы найти ещё несколько камер, с которых можно было получить записи. Большинство из них были вполне невинными... её ежедневная рутина. Но кое-что, в частности, заставило меня остановиться и перемотать назад.

В какой-то момент Вэл зашла ко мне в кабинет. С момента переезда она ни разу не заходила сюда, лишь в командный центр. Не потому, что мне нужно было держать её подальше, просто в этом никогда не возникало необходимости, поскольку большую часть времени я проводил там или с ней.

Я поднимаю ещё несколько архивных резервных копий, камеру в кабинете, которая лишь иногда остаётся включённой. Обычно для встреч я её отключаю. Мне не нужны видео-доказательства моих действий или чего-либо, что Кай или другие могут организовать от моего имени.

Благо, появляется файл с датой её ухода, и я быстро открываю его, перематывая на время, которое совпадает с временем файла из коридора, ведущего в кабинет.

Здесь видно, как она входит в кабинет, включает свет и быстро изучает обстановку. Всё вполне нормально, пока она не обходит стол, чтобы изучить фотографии на полке. На мгновение я оглядываюсь через плечо на рамки, а затем возвращаюсь к экрану. Что заставило её остановиться и взглянуть на них? Почему сейчас, почему сегодня?

Я наклоняюсь, чтобы взглянуть внимательнее. Она по очереди рассматривает фотографии, проводя по ним пальцами. Хотел бы я видеть её лицо и знать, о чём она думает, но вижу лишь её спину и руку под углом камеры.

Вэл замирает, когда её рука задерживается над одной из рамок. Затем она поднимает её и внимательно изучает, поднеся к лицу, словно пытаясь запомнить. Так же быстро она бросает её и выскакивает из комнаты.

Я поворачиваюсь и изучаю полку сверху донизу. Одной фотографии нет. Я нахожу её на полу, стекло поверх фотографии разбито. На снимке я с матерью, когда был ещё мальчишкой, это было снято незадолго до её исчезновения.