Удержать мою девушку

Я больше никогда не доверяла этому ублюдку. И ненавижу тот факт, что мне приходится быть здесь с ним сегодня вечером, пока он выставляет меня напоказ, как настоящую девушку, а не просто женщину, на которую он время от времени нападает и использует в качестве своей личной боксерской груши.

Как только я снова оказываюсь рядом с ним, протягиваю руку к официанту за еще одним бокалом шампанского, но Джино неодобрительно клацает зубами.

— Я хочу, чтобы ты была трезвой, — говорит он, прежде чем притянуть меня ближе и прикусить мочку уха, как будто мы двое любовников, которые не могут оторваться друг от друга. Я с отвращением отстраняюсь от него, и он хватает меня за руку до синяков. Его темные глаза пристально смотрят на меня, когда он сердито бормочет: — Нам снова нужно обучить тебя манерам?

— Нет, — говорю я, яростно качая головой.

— Что нет? — требует он.

— Нет, сэр.

В тот момент мне потребовались все силы, чтобы не закатить глаза. Константин годами пытался сломить меня, и, возможно, ему это удалось, но наркотики, которыми он меня пичкает, заставляют меня чувствовать, что у меня есть сверхспособности, что я могу завоевать мир. Думаю, в глубине души ему нравится во мне дерзкая жилка. Из-за этого меня гораздо труднее сломить, что он любит делать со всеми своими женщинами. И я видела, как он сломал стольких, что они навсегда будут преследовать меня в ночных кошмарах.

— Я люблю, когда мои шлюхи уступчивы. Не заставляй меня снова выбивать из тебя твое неповиновение, — предупреждает Джино себе под нос.

Я вздрагиваю от его слов и воспоминаний о том, как он хлестал меня ремнем всего несколько дней назад. У меня до сих пор синяки по всему телу и порезы от того, что пряжка задела кожу. Он был под кайфом, и его девушка только что изменила ему. Полагаю, достаточная причина, чтобы выместить свой гнев на мне.

Я ерзаю на своих высоких каблуках. Смесь наркотиков, которую приняла несколько часов назад, начинает выветриваться. Константин пообещал мне, что его сын даст еще немного, когда мне понадобится, и это было единственное с чем я согласилась, выйдя на эту небольшую прогулку. Константин знает, что я зависима. Я не могу обойтись без своего драгоценного лекарства. И я совершила несколько грязных, непростительных поступков, чтобы поймать следующий кайф. Таблетки — единственное, что поддерживает меня на ногах большую часть дней. В противном случае, вероятно, я погрузилась бы в темную пустоту, и меня никогда больше не нашли бы.

— Перестань ерзать, — рявкает Джино, выводя меня из суматошных мыслей.

— Прости. Мне нужны мои таблетки. Твой отец сказал…

— К черту то, что сказал мой отец, — говорит он, прерывая меня.

Если бы Константин мог услышать эти слова, у его сына были бы серьезные неприятности. Никто не бросает вызов великому всемогущему Константину Карбоне, даже его собственный сын.

У меня такое ощущение, что кожа горит, и мне хочется чесаться, пока я не разорву свою плоть и не начну кровоточить. Я начинаю со своего запястья, но Джино хватает мою руку и строго удерживает ее между нами.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — сердито рычит он.

— Мне нужны мои таблетки, — умоляю я его.

— Пойдем наверх. Ты меня бесишь. — Он грубо хватает меня за руку, увлекая за собой.

Я киваю в знак согласия. Да, давай пойдем куда-нибудь в уединенное место, где я смогу принять лекарство. Константин пообещал мне, что Джино даст мне таблетки, прежде чем что-либо предпринимать.

Мы направляемся к лестнице, когда я слышу, как кто-то зовет: — Карбоне!

Я вздрагиваю, думая, что Джино обернется и начнет говорить, задерживая мой кайф. Но, к счастью, он просто отмахивается от человека, и мы продолжаем подниматься по лестнице на второй этаж.

Я едва могу ходить по прямой. Капли пота выступают у меня на лбу, и я чувствую, что сейчас упаду в обморок или меня стошнит. Я никогда раньше так долго не обходилась без лекарств. Страх пережить ломку заставляет меня торопиться, но Джино крепко держит меня, направляя в своем собственном темпе.

Мне кажется, что моя маска душит меня, поэтому срываю ее с лица и бросаю в коридоре, не заботясь о том, увижу ли я эту чертову штуку когда-нибудь снова.

Мы проходим коридор за коридором, пока он не находит подходящую комнату. Открывает дверь и заталкивает меня внутрь. Я спотыкаюсь, ударяясь локтем о стену.

— Ой, — шепчу я, прежде чем стряхнуть тупую боль и продолжить идти.

Роскошная спальня, оформленная в темно-коричневых и красных тонах, с массивной кроватью посередине, расположенной под огромной хрустальной люстрой. Остальную часть комнаты заполняет антикварная мебель — зеркальный комод, большой шкаф и две прикроватные тумбочки с лампами, которые загораются, когда Джино нажимает на выключатель на стене.

В любое другое время я бы потратила время на то, чтобы оценить обстановку, но сейчас у меня на уме только одно. Я поворачиваюсь к Джино, который засовывает толстый палец в узел своего галстука, ослабляя его. Прежде чем я успеваю открыть рот, он говорит мне: — Сними платье.