Удержаться на краю

– К себе заберу. – Люба с сомнением смотрит на собаку. – Ничего, в тесноте, да не в обиде. Собака ранена, нужен уход. Мой Женька будет в восторге.

– Ага, будет.

Люба понимает, что нужно поискать телефон Милы, но отдавать его полицейским она пока не хочет, ей нужен номер того доктора.

– Ладно. – Бережной потрепал Любу по руке. – Денис Петрович, ты организуй сюда экспертов, и… кстати, Люба, ты больше ни во что не вмешивайся, езжай домой. А ты…

Его взгляд обратился на Георгия, и тот едва сдержался, чтоб не попятиться.

– Поможешь ей?

– Конечно, – Георгий кивнул. – Тут еще такое дело… я замки открывал. Ну, когда поняли, что девчонка жива… вернее, Люба поняла, а я-то… Так вот: до этого они взломаны не были. Сейчас-то, конечно, этого не понять уже, открывал я их быстро, об аккуратности не думая, но я со всей ответственностью заявляю: до этого замки находились в целости. Кто бы ни проник в квартиру днем, замки он не ломал. Вошел в открытую дверь – но тогда он должен был видеть, что хозяйка вышла, не заперев ее, и собака бы залаяла… или зарычала. Не тот это пес, чтоб смолчать.

– Или собака знала преступника. – Люба хмурится: – Жуткая история.

– Да, скверно. Что ж, примем к сведению. – Бережной кивнул, думая о чем-то своем. – Оставь Денису Петровичу свои координаты и будь в пределах досягаемости. Денис, когда эксперты закончат… Вот черт, дверь не закрыть уже!

– Я новые замки могу поставить. – Георгий кивнул на свой рюкзак: – Инструмент имеется, замки – тоже.

– Один поставь, ключи Любе отдашь, а один – Денису Петровичу. Мало ли что понадобится в ходе следствия, а хозяйка не то выживет, не то нет.

– Выживет. – Люба слышит, как в ответ на ее звонок вибрирует телефон под покрывалом на диване. – Куда ее повезли?

– В Центр экстремальной медицины. – Бережной принялся перебирать документы, найденные в ящиках. – Сокол Милана Сергеевна, двадцать шесть лет девчонке, ну вот жаль-то как. Кому же ты так помешала, Милана Сергеевна? Да еще настолько, чтоб во второй раз так грязно работу проделать? Ладно, будем разбираться. Люба, что это ты…

– Это Милин телефон, мне номер доктора нужен, который Бруно лечил. – Люба перелистывает список звонков, помня, что симпатичного доктора зовут Леонид. – А, нашла.

Она переписывает номер под ошарашенными взглядами полицейских.

– Люба, ты в уме? Отдай телефон сейчас же!

– Дядя Андрей, если я заберу собаку, мне нужен доктор, который ее лечил, – перевязки там, уколы, правила ухода, откуда мне знать все это? Доктора я уже знаю, он приходил сюда при нас, зовут его Леонид, он работает в какой-то городской больнице, и…

– Дай сюда. – Бережной отобрал у Любы телефон. – Не хватало, чтоб ты сейчас убийце позвонила!

– Я этот номер откуда-то знаю. – Реутов задумчиво смотрит на цифры, написанные Любой. – Чей же это номер… ага, сейчас!

Он набрал несколько цифр в своем сотовом.

– Все, знаю. – Реутов обернулся к генералу: – Андрей Михайлович, это Ленька Савицкий, интерном у Семеныча трудится. Я с ним зазнакомился, когда в больнице лежал.

– Ну, тогда ладно. – Генерал повернулся к племяннице и вдруг обнял ее: – Люба-Любочка, что ж теперь делать-то?

– Собаку и кота себе заберу, пока Мила в больнице. – Она вздохнула: – Ничего, в тесноте, да не в обиде, пусть только помогут Бруно перенести, сам он не сможет идти, а одной мне его не поднять.

Она понимает, что дядя говорит ей совсем о другом: о том, во что она пока не верит, несмотря на тело, которое опознавала. Но толку отгораживаться, если все правда и уже случилось.

И Люба едва не заплакала, понимая, что надо держаться, хотя по итогу все плохо, ведь Надя умерла. И даром что выросли они чужими, хоть и в одном доме, но ведь было когда-то все хорошо – они жили с мамой, вместе играли в их комнате, в школу пошли вместе, – и еще долго все было хорошо. А теперь Нади нет, и она осталась совершенно одна.

Люба сжала кулачок, изо всех сил впиваясь ногтями в ладонь.

– Надо пережить. – Генерал погладил племянницу по голове, как маленькую. – Давай-ка вызовем доктора и перевезем собаку к тебе.

– И кота.

– Ну да, и кота. – Он вздохнул: – Как же тут обойтись без кота. Его в угол не задвинешь, куда там.

Декстер надменно отвернулся и уставился в окно. Понятно, куда же люди без него. Ничего не способны сделать сами, всю работу по украшению мира свалили на кота. А потом – как обойтись без кота?

Да никак.

6

– Как себя чувствует потерпевшая?

Ночь уже заглядывает в окна, но совещанию в кабинете у генерала Бережного это не мешает.

– Пока жива. – Виктор понимает, что больше сказать ему нечего, он весь день провел с Милой, наблюдая за охраной и посетителями. – И убийца никак себя не проявил. Ранение тяжелое, но Семеныч говорил – выживет. Дверь у нее там бронированная, глазок тоже, ну и погасили частично скорость пули. Да еще она, видимо, просто заглянула в глазок, с некоторого расстояния – или сразу отпрянула. Ну, то есть, когда произошел выстрел, она не прижималась к глазку, иначе пуля попала бы ей в глаз, а так осколки глазка и пуля оказались с правой стороны головы. Это ее и спасло, по ходу.