Удержаться на краю

– Ясно. – Генерал изучает документы. – Вить, поставь-ка чайник, пожалуйста. Обыск в квартире ничего не дал?

– Обычная квартира. – Реутов открыл блокнот и просмотрел записи. – Опрос соседей ничего не показал – убийцу никто не видел. Но там входная дверь постоянно открыта, домофона нет, так что, кто входит, кто выходит, непонятно. Записей с автомобильных регистраторов тоже пока не нашли, все жильцы паркуются на охраняемой стоянке за домом – перед ним парковки нет, как и места для машины, так что здесь пока глухо. В крови потерпевшей обнаружены следы вещества, замедляющего сердечный ритм.

– Видимо, сперва хотел обставить как смерть от естественных причин. – Виктор думает о том, что хорошо бы выпить пива, раз уж пообедать они не успели. – Убийца не мог знать, что кто-то войдет и у этого человека окажется с собой ампула с адреналином.

– Да, подобный поворот раз в миллион лет может случиться. – Реутов хмыкнул, представив себе птеродактиля со шприцем в лапах. – Воображаю, как взбесился убийца, поняв, что жертва жива.

– Скорее всего, именно потому второе покушение он не потрудился обставить красиво. – Бережной полистал документы. – Решил действовать наверняка – выстрел в глазок, и все.

– Но сегодня был явно не его день. – Реутов вспомнил залитое кровью лицо Милы и почувствовал легкое злорадство. – Жертва снова выжила. Думаю, его акции в среде убийц упали до нуля, и коллеги будут над ним смеяться. Вырождается профессия, да.

Иногда в процессе работы над каким-то особенно поганым делом у Реутова проявлялась склонность к черному юмору. В данном случае он очень хотел распутать этот клубок и достать сволочь, которая сделала все, чтобы осиротить собаку и кота.

– Он ведь не подумал, что будет с животными. – Реутов в раздражении захлопнул блокнот. – Раненая собака и абсолютно комнатный кот – что было бы с ними? Нет, он об этом не подумал.

– Ну, теперь с ними в любом случае порядок, Люба забрала. – Виктор вспоминает холодильник в их с Дэном кабинете и вздыхает – там пиво. – Этот… Георгий – с замками который – помог ей, и доктор приехал, вместе и перевезли. Пес, бедолага, так скулил…

– Ничего, Люба с ним поладит. – Бережной думает о том, что за весь день не успел навести справки о смерти второй племянницы. – Люба, похоже, умеет ладить со всеми на свете. Она факультет психологии с отличием окончила, теперь пишет статьи в умные журналы и тестирует сотрудников разных фирм, вполне успешно. Вот только с Надеждой они не ладили, но тут, надо сказать, Надя была сама виновата.

Повисло молчание. Офицеры не хотели напоминать Бережному о том, что сегодня он потерял племянницу, о которой они понятия не имели, ну вот всплыла тема в разговоре, но это не специально, а так-то незачем. Раз не знали они об этих родственниках Бережного, значит, не хотел он о них говорить. В семьях часто случается так, что люди абсолютно чужие друг другу, несмотря на кровное родство.

– Минутку… – Реутов нахмурился: – Люба сказала, что ваша племянница умерла от сердечного приступа? А тут вещество, которое…

– …замедляет сердечный ритм. – Бережной покачал головой. – Денис, сейчас же позвони в морг. Нужно делать токсикологию – это если она еще не проведена.

– Сейчас сделаю. – Реутов ощутил себя гончей, взявшей след. – Весь день в голове крутилось, а сформулировать не мог!

– А я тоже хорош. – Бережной встал и включил чайник. – Давай, Денис, звони, а мы с Виктором пока стол накроем. Поужинать надо, господа офицеры, а у меня в холодильнике целый судок студня. Диана меня напополам перепилит, если я его обратно домой принесу.

Виктор кивнул и принялся расставлять посуду. Есть хотелось всерьез, а поехать домой пока не светило вовсе.

* * *

Бруно устало привалился к прохладной стене. Жар схлынул, и пес ощущал некоторое облегчение, но он был взволнован и не знал, что делать.

Его перевезли в чужой дом. Да, матрац был его собственный, и переноска Декстера, и его миски, но здесь все было другим – квартира, запахи, люди… а особенно неожиданным оказался маленький человек, тотчас восторженно вцепившийся в перепуганного Декстера. Зарычать на него у Бруно не хватило совести, потому что человек был меньше его и он так радовался… Не смог Бруно зарычать, это был детеныш, а детенышей надо защищать. И когда крошечная ручка погладила его, Бруно вдруг заскулил. Декстер испуганно смотрел на него из-под дивана, а маленький человек лег рядом и обнял Бруно.

– Женька…

– Собачка плачет. – Малыш погладил Бруно по голове: – Не плачь, собачка, не плачь!

Но тоска, охватившая Бруно, была такой бездонной, что остановиться он не мог. Вся прежняя жизнь была разрушена, его человек исчез, дом теперь где-то далеко, а эта чужая квартира, и люди, которые не обижают, но они не Стая… ну, может быть, самую малость…