Удержаться на краю

Они обе уже понимают, что делать им в этом доме совершенно нечего – стерильная чистота, вполне благополучный, не изможденный ребенок, на котором нет ни синяков, ни ссадин, это отлично видно, потому что одет он в маечку – в квартире очень тепло. Но сдаваться они не намерены. Должно что-то быть, не зря же они здесь. И собака такая огромная, а это определенно опасно.

Бруно понимает, что поводок на него надет не ради прогулки. И люди, которые пришли в дом, – не друзья… ну, кроме того, что рядом с его человеком. И на них надо бы зарычать, но он вдруг понимает, что сейчас защитить Стаю может, лишь ничего не делая.

Он застыл, и только Декстер, сидящий на подоконнике, бьет хвостом, а рука, сжимающая поводок, побелела от напряжения.

– Скажите мальчику, чтоб он отвечал на вопросы.

– Жень…

– Мама, они мне не нравятся. – Женька исподлобья уставился на непрошеных гостей. – Я пойду мультики смотреть.

– Просто скажи мне, тебя бьют?

Женька непонимающе уставился на тетку.

– Мама бьет тебя?

Женька пытается соединить в голове два понятия – «бьет» и «мама», и все это никак не связывается у него. Он смотрит на Реутова, а тот только руками разводит – ну, дура же, просто ответь ей, и все.

– Нет, меня никто не бьет. – Женька вдруг смотрит на пол. – Вы натоптали, а мама убирает! Как некрасиво! Вы разве не знаете, что нужно в доме обувь снимать?

Женька возмущенно засопел и слез с табурета, всем своим видом показывая, что аудиенция закончена.

– Идем, Бруно.

Люба отпустила поводок, и собака послушно двинулась за Женькой, через секунду и кот, спрыгнув на пол, продефилировал вслед за приятелями, брезгливо обходя грязные следы на полу.

Все-таки внешний мир – неподходящее место для кота, и Вселенная, несмотря на все его усилия украсить ее собой, пока несовершенна.

В отличие от него.

16

– Милка, успокойся, с твоими зверями все пучком.

Мила уверена, что если Люба забрала их, то, конечно, с ее Стаей дело обстоит наилучшим образом. Но с ней самой не все хорошо, даже если не учитывать ранения.

Бруно загрыз напавшего на них человека, а она сунула труп в бочку с горящим мазутом. Конечно, он мог сгореть дотла, она сама перебросила в бочку его ноги и утрамбовала попавшейся под руки палкой, но если он не сгорел до конца, тогда что? Да, она влила туда канистру бензина, перемешанного с маслом, – и то и другое всегда есть в багажнике, но достаточно ли этого? А ведь она привезла раненого в больницу, там ее могли запомнить, и если парень выжил, то скажет, где с ним случилась беда, и этот труп в бочке… Нет, не все хорошо.

Нужно защитить Бруно. Она не позволит усыпить своего пса ни за что ни про что.

– Лень, у меня есть вопрос.

– Давай. – Леонид устало смотрит на подругу. – А потом у меня к тебе тоже будет вопрос. Личного характера, так сказать.

– Как быстро и насколько бесследно сгорает человеческое тело?

Леонид уставился на бывшую одноклассницу, как на сумасшедшую.

– Ты не смотри так, а скажи. Ты же доктор, должен знать.

– Ну, такое я только приблизительно знаю. – Леонид пожал плечами: – Я же не судебной медициной занимаюсь.

– Ладно, давай предположительно.

– А предположительно зависит от массы тела, объема, структуры костей – менее плотные кости горят скорее. Также зависит от температуры горения, от интенсивности. От погодных условий, наконец – в сухое лето гореть будет жарче, вот в Индии сжигают покойников, так пепел остается… Пепел тебя устроит?

– Еще бы.

– Ну, а так надо в каждом конкретном случае предполагать. В крематории условия соблюдаются, горит до пепла, а вне его очень сложно сказать, сгорит дотла или среди пепла останутся фрагменты костей, зубы там… Кстати, зубы – очень плотная субстанция, плохо горят.

– А если бочка с мазутом?

– Ну, тут что-то предполагать сложно. Милка, ты что такое спрашиваешь?

Мила отводит взгляд. Она не может никому довериться вообще.

– Там Люба к тебе хочет прийти. – Леонид уже забыл о странном вопросе подруги и думает о своем. – Милка, я вот что хотел у тебя спросить… как ты думаешь, если я за Любой поухаживаю, как она воспримет?

Мила ухмыльнулась. Ну, конечно, Люба понравилась Леньке. Аккуратная, уравновешенная, хладнокровная и очень красивая. Леньке нужна именно такая женщина.

– Мы с пацаном прекрасно ладим, забавный такой парнишка, и я, если что… готов стать ему отцом. – Леонид вздохнул: – Но не знаю, как к Любе подступиться.

– Я ее знаю гораздо меньше, чем ты. Но, судя по тому, что я видела, она терпеть не может беспорядка, лжи и фальши. Декстеру она понравилась, кстати.

– Ну, раз уж самому Декстеру…

– Напрасно иронизируешь. Декс в людях разбирается, у него чуйка метафизическая. – Мила чувствует, как нарастает боль в голове, но решение вдруг пришло само: – Слушай, чувак, не парься, просто будь собой. Ну, кроме разбрасывания носков, забрызгивания пастой зеркала в ванной, и упаси тебя боже оставить немытую посуду или брызги воды вокруг раковины. Лень… пусть Люба придет, мне очень надо потолковать с ней.

– Ладно. – Леонид поднялся. – Сегодня приведу ее.

– Спасибо, Лень.

– Мать тебе привет передает. Приедет через недельку, очень хотела тебя видеть.