Удиви меня

Готовка, готовка и еще раз готовка. Сплошные короткие видео и фотографии в колпаке. Наконец-то пошли личные фотографии, правда годовалой давности. Первое за что цепляется глаз — это, к сожалению, или к счастью, не Полина, а… Аня. Уж своих немногочисленных девочек-ординаторов я точно помню. И это совершенно точно она в обнимку с парнем. «Двойняшки рулят» — именно такой хештег под фото. А через пару фотографий поваренок в обнимку уже с двумя девушками: слева все та же улыбчивая Аня с длиннющими до жопы, раздражающими меня, как сейчас помню, распущенными волосами, а справа угрюмая, с вздернутым кончиком носа — Полина. И вроде бы ничего не говорит, а с фото так и веет «Царицу заставили сфотографироваться. Я знать не знаю этих грязных холопов». А еще через секунду, при виде надписи под фото, я испытал нереальный кайф. «В бабско-сестринском цветнике». Друг по сексу, твою мать. Брат! А как натурально запрыгнула-то, поди отмывалась потом с хлоркой от поцелуя. Хотя он явно был в щеку, возможно и без хлорки обошлась. Это только после меня вытиралась, зараза. Ну подожди, всю обслюнявлю и не только обслюнявлю.

— Чего вы так улыбаетесь?

— А чего не улыбаться, когда такое прекрасное утро. А кукарача, кукарача, ла-ла-ла-ла-ла-ла.

— Это что смена настроения от созерцания готовки?

— А то. Я такие аппетитные булочки уже неделю хочу… хочу съесть. А тут они прямо попадаются на глаза. Это судьба. Надо вот приготовить их на выходных и… съесть.

— Что за булочки? Синнабон?

— Ага, они самые, правда, я их называю ягобончики, — закрываю крышку ноутбука и рывком встаю с дивана. — Так, все, у меня до хрена дел.

Выхожу из сестринской и на ходу беру мобильник. Хоть бы не удалил, хоть бы не удалил. Реально выдыхаю, когда в контактах нахожу «Аня ординатор». Без пяти восемь, дурной тон или нет? Да по хрен.

— Если вы о забытых в шкафу туфлях — выбросите их, они вышли из моды, — без приветствия, сонным голос отвечает Аня.

— Давно выбросил, Анечка. Они неприятно пахли. Шутка. У меня к тебе дело, очень важное.

— В восемь утра? Вы меня ни с кем не перепутали, Сергей Александрович? Я уже давно закончила обучение. Вы той Анечке звоните?

— Сто процентов. Вот до сих пор скидываю твои волосы с моего халата.

— Да, наверное, мне. Хотя… кончики сеченые? Тогда не мои. Ладно, шучу. Что у вас за дело?

— Вопрос очень личный. И не сочти за дурость. Короче, скажи мне вот что, ты же ездишь отдыхать на озеро?

— Ммм… езжу.

— А на какое? Хочу завтра с девушкой на озеро сгонять, а вот не знаю куда. Везде грязно, может у тебя есть какое-нибудь хорошее место на примете, ну скажем, куда вы семьей ездите отдыхать?

— Да, мы туда уже лет десять ездим. Записывайте. Только это залив.

— Да еще лучше. Давай, я записываю.

— Едете по Приморскому шоссе. Проезжаете Зеленогорск, едете дальше вдоль берега, в населенном пункте Смолячково будет поворот, хотя давайте я вам лучше геометку скину, а то заблудитесь все же. Там стоянка небольшая, слева от нее будет лагерь, а прямо залив.

— Лагерь?

— Да. Он заброшенный. Ну вернее, не действующий. Там можно с девушкой пошалить. Вообще очень хорошее и красивое место. И людей не так много, как на обычном пляже.

— Супер. Спасибо, Ань, ты не представляешь, что ты сейчас для меня сделала.

— Да не за что, — растерянно бросает она.

— Ну все, пока.

Сестры, блин. В жизни не скажешь. Небо и земля.

Кладу трубку в карман и тут же натыкаюсь взглядом на стоящую около ординаторской Полину. Другая она какая-то. И дело не в джинсовом сарафане, который делает ее совсем девчонкой, а в выражении лица. Такое, словно кто-то умер. Как только она замечает на себе мой взгляд, тут же заходит в ординаторскую. Ну а я как прилипший иду вслед за ней.

Совершенно не планировал совать ей деньги и посылать за шавермой. Вчера она бы точно завуалированно послала меня в жопу за такую просьбу. А сейчас я, пожалуй, воспользовался ее несколько странным, несвойственным ей поведением.

— Не делайте так больше! — возмущенно бросает Полина в ответ на легкий шлепок по ягодице.

— Я постараюсь, но не обещаю. Помню про УК РФ. Помню и скорблю. Шевелись, Полина Сергеевна, — на ходу бросаю я, пытаясь скрыть улыбку и первым выхожу из ординаторской.

* * *

— Кажется, шаверма еще теплая, — кладет на стол пакет и ставит кофе. — Сдачу не верну. Там копейки были, я женщине кинула, она с котенком сидела. И да, я знаю, что это такой ход, рассчитанный на лохушек вроде меня и никакому котенку скорее всего ничего не перепадет. Но мне так будет спокойнее.

— Господи, оставила и ладно. Ты чего такая пришибленная? Я же забыл, давай трусы тебе покажу, настроение подниму.

— Прекратите. Это уже перебор.

— Ну ладно, можешь понюхать меня, я помылся и полил себя туалетной водицей. Не в смысле которая с унитаза, а та, которая тебе нравится, — ноль. Ноль реакции. Как будто передо мной совершенно другой человек.

— Я пошла переодеваться, приятного аппетита.

— Стой, — хватаю ее за запястье. — У тебя что-то случилось?

— Нет, все нормально, — вырывает руку и, не смотря на меня, идет к выходу.