Удиви меня

— Однозначно после. Вкусно. Мне нравится, что-то медовое? Гель для душа? — да как он это делает?!

— Возможно. Я не помню.

— Итак, Полина Сергеевна, вернемся к жизненно важным вопросам, — откидывается на спинку стула, при этом скрещивает руки на груди.

— Только после вас.

— В смысле?

— В прямом. Я задаю вам вопрос, если вы на него отвечаете, я так уж и быть тоже. Только крайне честно.

— Ммм… хорошо.

— Вопрос очень интимный. И это не количество ваших сексуальных партнерш, которое вы естественно преувеличите.

— Ну давай, удиви меня, — снова улыбается.

— Только для начала вернемся к прошлому, вы с какой целью все-таки задавали те вопросы?

— Да, да, чтобы тебя выкы… выкоитуснуть. Правильно сказал?

— Ну пусть будет правильно.

— Про УК РФ и субординацию помню. Помню и скорблю. Итак, задавай свой вопрос, Полина Сергеевна.

— А вам член не мешает ходить, бегать, ездить на велосипеде? Вообще, как с ним живется?

Алмазов смотрит на меня в упор, и да, каюсь, мне тоже хочется улыбнуться ему в ответ. Благо, каким-то чудом сдерживаюсь, закусываю нижнюю губу и так же, как и он, скрещиваю руки на груди. Вместо хоть какого-нибудь ответа он осматривает меня с ног до головы, и так несколько раз, при этом вид у него такой, как будто сейчас он защищает кандидатскую.

— Мой вопрос слишком сложен для вас, Сергей Александрович?

— Полина, я согласен на тебе жениться, — совершенно серьезно произносит Алмазов, вызывая во мне на секунды состояние сродни ступора.

— Вы настолько примитивны, что ради коитуса решили соврать про женитьбу? Фу на вас, Сергей Александрович. Просто фу.

— Да к черту этот коитус. Потрахаться я всегда найду с кем, а вот так поржать и поговорить — нет.

— Так, погодите, со мной смеяться и говорить, а с кем-то трахаться? Как-то это, знаете ли, некрасиво. Я за моногамию, если уж с кем-то что-то там начинать. И да, мне на фиг не сдалась ваша женитьба. Так что вы категорически мне не подходите. За сим откланяюсь, — резко встаю со стула и беру, скорее как спасительный круг, пачку с историями болезни. — Я могу их отнести на пост?

— Можешь, — все так же улыбаясь, спокойно произносит Алмазов.

Не нравится. Все это мне совершенно не нравится. Кажется, это было единственной мыслью, пока я медленно ковыляла к сестринскому посту. Он знает мои слабые стороны, а если быть точнее, многие стороны и знает на что давить. Гладит мои ноги, а я сижу и ничего не делаю в ответ. Что это за фигня такая? И почему вместо того, чтобы встать сразу с этого дурацкого стула, я обсуждала с ним какую-то чушь? Идиотина. Так, все, хватит вестись на все это. Если жертва перестает сопротивляться, насильник уже не испытывает к ней прежний интерес, и он заводит новую игрушку. Его же заводит сопротивление. А Алмазова что заводит? Ой, все. Просто заткнись, Полина. Не отвечать ему ни на какой вопрос — и он отстанет, это же все логично и понятно, как дважды два четыре.

Захожу в ординаторскую и скидываю с себя халат, не оглядываясь по сторонам. Быстро собираю вещи в сумку и иду к выходу.

— Полин, постой, — хватает меня за запястье. — А давай куда-нибудь сходим? В приличное место, никакого бара. Хочешь в кино?

— А на какой фильм? — ну просто огромный кусок идиотины! Просто «нет» и все!

— Надо сказать точно не про любовь и не мультфильм. Фантастика? — смотрит на меня в упор, на что я отрицательно качаю головой, одергивая руку. — Комедия? Неужели исторический?! — брезгливо корчится Алмазов, вызывая во мне улыбку. — Фу, я сам на такое не пойду.

— Я люблю триллеры. Желательно про маньяков или что-нибудь с неожиданной развязкой. И такого в прокате сейчас нет, я узнавала. До понедельника, Сергей Александрович.

Хватаюсь за ручку, не дожидаясь его комментария, и выхожу из ординаторской.

* * *

А нравится ли мне это? Нет, в принципе нормально. Только, кажется, в этот раз его губы влажноваты. В первый поцелуй мне понравилось значительно больше. А щеку мне вообще зачем лизать? Скажу вслух — прекратите, так обидится. И все же… зачем он это делает? Кому вообще нравятся, когда его слюнявят?

— Давайте уже переходите к делу. Вы же не собака, Сергей Александрович, чтобы мне щеку вылизывать, — сама отстраняюсь от него, вглядываясь в насмешливое лицо. — Только не обижайтесь, я везде вроде увлажнена. Суйте уже в меня свой орган.

— Прям-таки весь совать?

— Ну хорошо, давайте на пол шишечки?

— Господь с тобой, никакой шишечки, — усмехается и… привязывает мне руки к кровати. Что это за ерунда такая?!

— А это зачем? — шумно сглатываю, смотря на его обнаженную грудь. Почему-то на пах все равно смотреть не хочется.

— Чтобы ты не вырывалась, когда я буду тебя ли… орально удовлетворять.

— Я против! Категорически!

— А я категорически за, — целует в живот. — Расслабься или просто представь, что ты в морге, а я маньяк. Так тебе будет комфортно?