Удиви меня

— Почему кто-то должен быть плохой? — с грохотом ставит бокал на столик.

— Ну как-то само просится из твоей речи.

— Наверное… плохая все же я, — ну в принципе, слезы были ожидаемы, правда не сейчас.

— Ясно, пошел другой эффект.

— Какой еще эффект?

— Ну ты из тех людей, которые быстро впадают в депрессию, после употребления алкоголя.

— Нет, просто… я маму обидела. Нельзя так, — тихо произносит Полина, шмыгая носом, одновременно растирая слезы по щекам.

Казалось бы, не в первый раз я являюсь свидетелем женской истерики с непрекращающимся потоком слез, только так же как и с Соней, я не знаю, что сказать или сделать. Выждать? Да, пожалуй, самое то, ну или ляпнуть какую-нибудь хрень. Морг? Маньяк? Моргочлен? Нет, лучше заткнуться и отхлебнуть вина, что, собственно, я и делаю, смотря на опухший от слез Полинин нос. Наконец, через несколько минут Полина успокаивается, выпрямляет спину и переводит на меня взгляд.

— Фондю? — интересуюсь я.

— Нет. Давайте познакомимся поближе.

— Это как?

— Покажите.

— Что?

— Член.

— Ты шутишь, блин?

— Нет, — вновь поджимает под себя ноги, усаживаясь поудобнее. — Давайте познакомимся поближе… с вашим членом. Как вы его зовете, кстати?

— Ты епнулась что ли?! Никак я его не зову.

— Зовете. Я на форумах читала, все зовут, но мало кто признается.

— А я не зову, он меня и так слушается.

— Врете. Снимайте штаны.

Глава 20

Сказал бы шутит, так ведь нет же — упорно пялится на мой пах. Приплыли, блин. Ну в принципе закономерно. Напоил сам? Вот и расхлебывай тоже сам.

— У вас красивый потолок, — неожиданно бросает Полина, потянувшись за бутылкой вина, которую я перехватываю и отодвигаю от нее подальше. Девчонка хмурится и тут же натягивает на лицо искусственную улыбку. — Светильники очень интересные, — поднимает голову вверх, скользя взглядом по потолку. — Красиво. Штаны не снимите? — резко переводит на меня взгляд.

— Не сниму.

— Почему?

— Если сниму, то я тебя трахну. Оно тебе надо?

— Ну может и надо, но справки нет. А можно интимный вопрос?

— Давай.

— А сколько у вас там на самом деле сантиметров?

— Не знаю, — тихо произношу я, наблюдая за тем, как Полина сверлит взглядом мой пах.

— Врете. Все мальчики измеряют свое хозяйство.

— Так я уже давно не мальчик, Полиночка. С детства все выросло.

— Скажите спасибо, что в вашей жизни появилась я, — резко встает с дивана и идет в сторону кухни. Даю руку на отсечение, что придет с линейкой. Уж этого добра у нее в канцелярском футляре точно хватает.

Нет — ошибся. Вместо линейки — сантиметровая лента, что в принципе недалеко от первого.

— Снимайте штаны, Сергей Александрович. Я измерю.

— Без перчаток? — специально поддеваю я.

— Ой, я как-то об этом не подумала. Сейчас из сумки достану.

Шутит? Нет. Действительно снова уходит на кухню только уже за перчатками. И стоило Полине вернуться в этих долбанных перчатках, я понял, что еще немного, и фантазия отхлестать ее бледную задницу до красных отметин — станет реальностью.

— А вы не спустите штаны?

— Нет.

— А мне можно?

— Нет.

— Почему? — вполне серьезно, ничуть не наигранно интересуется Полина.

— Потому что, если в течение десяти секунд ты не снимешь перчатки, не сядешь на диван и не приступишь к еде, я отобью тебе задницу. И я не шучу, Полина.

— Вы не сделаете этого.

— Потому что меня накажет папа всея Руси? Я прям боюсь. Уже от страха лужу наделал.

— Не надо так говорить о моем папе. Мне не нравится ваш пренебрежительный тон. И вообще, — плюхается на диван, скидывая перчатки. — Неужели так жалко показать свое хозяйство? Меня терзают смутные сомнения, что у вас там… все очень маленькое и вы просто трусите. А двадцать пять сантиметров на плавках — это просто попытка привлечь к себе внимание, чтобы как-то скомпенсировать недостаток. Богатые пузатые дядьки покупают себе большие машины, потому что вот так они компенсируют маленький член, а вы, возможно, вместо машины… ну сами поняли. Леопольд, выходи подлый трус, — наклоняясь к моему паху, хихикая произносит Полина. — Выходи, давай, Леопооооольдушка.

Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Полина с улыбкой на губах, а вот меня совершенно не тянет улыбаться. То, что она девочка неглупая, я в очередной раз убедился буквально через пару секунд, когда несмотря на гуляющий в крови алкоголь, она четко уловила смену моего настроения и резко привстала с дивана. Вот только моя реакция всяко быстрее, чем ее. Мгновение и я схватил ее за запястье, рывком притянул к себе и уложил животом на колени. Может я и не рассчитал силу, судя по возмущенному воплю «Больно же», но в какой-то момент стало абсолютно все равно.

— Даже, когда человек вусмерть пьяный, у него должен срабатывать инстинкт самосохранения. Ты не настолько пьяна, Полина, чтобы не понимать возможные последствия своих слов, — на одном дыхании произношу я, задирая юбку ее платья.

— Только посмейте меня ударить! Я вам потом такое сделаю… такое…