Удиви меня

— Мне даже стыдно за то, что так хорошо. К счастью, стыдно бывает недолго, только, когда начинаю думать. А думать, если честно, сейчас реально некогда. В больнице полный улет. Половина врачей в отпуске, на Алмазова скинули кучу работы, а со среды он еще и временно исполняющий обязанности зав. отделения. Завтра у нас с ним первое дежурство. Я вроде как и не обязана, по программе практики у нас нет суточных дежурств, но мне самой хочется. Во-первых, Сереже будет легче, ну и мне самой хочется побыть самостоятельной. Да и он мне больных доверит принимать. В общем, кайф. Я сначала плевалась на это отделение. А сейчас так привыкла, что не хочу уходить. Там такой разброс больных, что просто слов нет. В понедельник парень поступил с сильнейшей аллергией. Сережа мне дал его принимать самостоятельно. А при расспросе он оказался трансгендером, представляешь? — произношу на одном дыхании, не сильно заботясь разборчивы ли мои слова. — Она, точнее уже он, и операцию сделал, и гормоны принимает. Вообще не отличишь от настоящего мужчины. Ну разве что шрамы на груди от удаления молочных желез могут намекнуть, что это бывшая девушка. Ну в трусы я ему, конечно, не заглядывала, аллергия была не там, но он сам сказал, что там все мужское. Мы как-то с ним так разговорились, что я слушала его, как будто фильм смотрела. Я в жизни не могла подумать, что трансгендеры — это нормальные люди. Да что там, я думала это придурки, которым нечего делать и с дуры пришивают член, вместо вагины или наоборот. А он такой… такой человечный парень. Он с детства мучался, понимаешь? Это не дань моде изгаляться над собственным телом, чтобы стать знаменитым… это… это… ну вот, как мы с тобой вдруг окажемся мужиками с членом в трусах. Дико же, да?

— Ну не знаю, еще несколько недель назад ты не шибко была похожа мыслями на девушку. И судя по всему, с чьим-то членом очень даже сдружилась. Так что сравнение так себе.

— Я тебе сейчас в лоб дам.

— Ой, ладно, я пошутила. Ну почти. Я бы быстро подрезала себе пипку, будь я не в своем теле.

— Вот. А он не мог. Денег нет, родственники все гнобили. Окружение издевалось. В общем, это безысходность. Дико жить, понимая, что ты по сути мальчик, а тело девичье. Одно плохо, непонятно сколько проживет после таких вмешательств. Но знаешь, лучше десяток лет счастливо, чем до конца жизни страдать. А сейчас у него все хорошо. Он женат, представляешь? И жена у него нормальная, все знает о нем. Ну не здорово ли после всех мучений приобрести то, о чем мечтал, да еще и найти любимую жену?

— Очешуенно здорово. Кажется, во мне просыпается моя мама.

— В смысле?

— В прямом. Хочется что-то брякнуть в ее стиле, но пощажу твою едва проснувшуюся женскую сучность. Я имела в виду сущность. Ой, кажется, мама все же уже проснулась. Черт, а я, похоже, сплю. Просто… просто не могу во все это поверить, — ставит чашку на столик и начинает тереть лоб.

— В трансгендера?

— Причем здесь он? Я не могу поверить в то, что ты не только первее меня лишилась девственности, так еще… тебе это все нравится и ты так… из… Короче, это что-то нереальное.

— Очень даже реальное. В общем, с Сережей хорошо работать. Вот прям никакого напряга и он, в отличие от многих, не пытается унизить студентов. В общем, хороший он. Прям раздражает иногда своей хорошестью. Вообще думаю, что останусь с ним на практике до конца лета. Чего дома зазря сидеть, да? Ну и таких интересных больных где я еще могу увидеть, кроме как с ним. Ну в смысле, в этой больнице.

— Ага, — растерянно бросает Потапова, вновь отпивая чай. — Можно уточнить один интимный вопрос?

— Да. Как бы позорно ни звучало, но в позе рака мне понравилось больше всего. Ужасная поза, если подумать, но что-то как-то… в общем мне нравится.

— В позе рака?!

— Ну коленно-локтевая. Я не знаю, как я выгляжу в ней со стороны, но зовется, кажется, так. Хотя, я бы не назвала это раком…, — задумчиво произношу я, мысленно представляя себя в сей позе. — Знаешь, это когда попа оттопырена, спина прогибается, опираешься на локти, но вот у меня грудь не болтается, а с постелью соприкасается. Я даже соглашаться не хотела на это, все думала, чего он там сзади будет делать, когда будет это самое… Лица-то я его не вижу. Мало ли рожи будет корчить или язык показывать, или прыщ на спине какой-нибудь найдет у меня и будет его рассматривать. Да и представляешь, что он там видит сзади. Жесть же. В общем, жуть как не хотелось. Но это оказалось самым классным из всего, что было. Из четырнадцати раз в этой позе было уже трижды. Хотя, мне в принципе все понравилось. А еще меня прет, когда он по попе шлепает в этой позе. Это не для того, чтобы было больно, а… ну в общем, это возбуждает.

— Подожди… четырнадцати раз?! Ты сказала, что вы занимаетесь сексом всего восемь дней. Это что получается без сегодняшнего дня по два раза в день?!

— Ну да… утром и вечером.

— Офигеть, — хватается за голову. — Ты еще и записываешь в ежедневник, когда и сколько вы трахаетесь? Ах, ну да, о чем я, в этом Полина осталась верна себе. Ну хоть что-то.