Удиви меня

В гостиной тишина. Я не могу остаться, но и сдвинуться с места тоже не в силах. Вместо этого просто стою и смотрю на диван. Огромный и мягкий, со сливочными валиками на спинке. Розовые бархатные подушки, сшитые на заказ. С чудесным узором из геральдических лилий. И сидящая на нем красивая блондинка в элегантном розовом костюме. Восхитительная картина. Но красиво все это только на первый взгляд.

Только теперь понимаю, что мама всегда была лишь восхитительной картинкой. Блеск и отражение. Милые улыбки, созданные для того, чтобы, как стрелки, направлять по ложному пути. Одни и те же фразы: «Какая красивая у тебя юбка, Сильви!», «Здесь хорошее вино», «Папа был героем». Фразы, созданные для того, чтобы заполнять пустоту, не дать правде выбиться наружу. Когда мы в последний раз говорили с мамой по душам? А если и говорили, что, если я и тогда не слышала искренних слов?

– А как же Дэн? – прямо спрашиваю я.

– Дэн? – Мама непонимающе трясет своими светлыми волнами волос, как будто не может вспомнить, кто такой Дэн.

Новая волна ярости захлестывает меня:

– Дэн, который себя не жалел, чтобы распутать ваши проблемы. Дэн, который сейчас в Девоне защищает имя отца. Снова. Дэн. Настоящий герой. А ты относишься к его стараниям так… как будто… так и надо.

Как только эти слова срываются с моих губ, я понимаю, насколько они правдивы. Мама никогда не воспринимала Дэна всерьез. Никогда его не уважала. Она была с ним милой и вежливой, но в ее тоне всегда проскальзывало что-то фальшивое. «Бедняга Дэн», называла она его. Как будто что бы он ни делал, он останется никем и ничем.

– Не говори глупостей, Сильви, – сухо отрезает мама. – Ты знаешь, что мне нравится бедняга Дэн…

– Хватить называть его беднягой! – Я не верю ее словам. – Тебе всегда надо было его как-то задеть.

– Сильви, дорогая, успокойся.

– Я успокоюсь, когда ты начнешь уважать моего мужа! Ты такая же плохая, как папа. Я видела его письма к Дэну. Он грубил ему, оскорблял его. Все это время мы вели себя так, будто папа святой. Будто он – герой. Дэн – вот кто настоящий герой! Но его никто не благодарил, никто не воспринимал всерьез…

Злость заполняет каждую клеточку моего тела, и в первую очередь это злость на саму себя. Я себя ненавижу, я противна самой себе. Сколько раз я защищала отца перед Дэном. А те выводы, которые я делала исходя из поведения Дэна… Непростительные слова, которые кричала любимому в лицо: «Тебя раздражает, что папа был таким богатым и успешным, что все им восхищались. Ты такой мелочный, что меня уже тошнит от этого!»

Я назвала Дэна, который терпеливо сносил все помои, что мой папочка на него вываливал, мелочным. Дэна… мелочным. Не удивительно, что Дэн все время «пружинился». Не удивительно, что он чувствовал себя прижатым к стенке. Не удивительно, что он терпеть не мог наше свадебное видео, где отец сиял подобно звезде. Звезде, которая в жизни Дэна оказалась черной дырой.

Я вся горю от стыда, мне нечем дышать. А я-то считала себя умной. Думала, что знаю Дэна даже лучше, чем себя саму. А я не знала ничего.

Но даже сейчас мама не признает своих ошибок. Я могу сказать это по ее отсутствующему взгляду. Она снова в своих воспоминаниях, вместе с папой. Наверняка она продолжает выстраивать в своем уме цепь событий так, что они с папочкой находятся в центре мира, а все остальные лишь проходят мимо, изредка согреваемые «благословенными лучами доброты» моего папочки.

– Ты сидела здесь, в этой самой комнате, и сказала: «Твой Дэн славный малый… но вряд ли его можно назвать душой компании», – продолжаю я. – А между тем он был душой… Он и сейчас душа нашей семьи. – Мой голос внезапно начинает дрожать. – Не подмигивает, не заигрывает, не выпендривается… Вместо этого проводит время с семьей. Стоит горой даже за тех, кто ему неприятен. Вы с папой недооценивали его. Я недооценивала его. – К глазам подступают слезы. – Не могу поверить, что отец так обращался с ним. Осыпал его бранью. Приказывал ему…

– Довольно, Сильви! – резко обрывает меня мама. – Ты принимаешь все близко к сердцу. Дэну очень повезло, что его впустили в такую семью. Не каждый мог похвастаться таким тестем, как у…

– Что?! – Я, должно быть, ослышалась. – Что ты сказала?

– Твой отец был добрым, щедрым, выдающимся человеком. Вспомни о том, что он сделал. Твой папа так огорчился бы, если бы услышал, как ты сейчас говоришь про него.

– Ну и пусть! – взрываюсь я. – Дэну повезло, говоришь? На его месте я бы давно уже сбежала от такого везения. Он не принял ни пенни из ваших с папой денег, сам обеспечивал нашу семью, заботился обо мне и девочках, каждый раз мирился с просмотром этого чертового видео со свадьбы, где папа подмигивал и улыбался, напоминая Дэну о… Да это папе повезло, что у него такой замечательный зять!

Перевожу дыхание. Я начинаю терять контроль над собой. Не знаю, что собираюсь сказать дальше. Но мне все равно.

– Не смей так говорить о своем отце! – визжит мама. – Он души в тебе не чаял, все для тебя делал! Ты знаешь, как он гордился тобой?