Удиви меня

– Растениям нужна вода, – как по сигналу начинает излагать Тесса. – Растения тянутся к свету, чтобы расти.

– Совершенно верно. – Отеческая улыбка заиграла на губах профессора Рассела, а я сама чуть ли не раздуваюсь от гордости. Моя пятилетняя малышка обсуждает ботанику с оксфордским профессором!

– Люди тоже тянутся к солнышку, чтобы расти? – в своей смешливой манере вопрошает Тесса.

Я уже собираюсь сказать: «Конечно, нет, милая!», и обменяться с профессором Расселом понимающим взглядом, но тот внезапно мягко произносит: «Да, моя дорогая. Думаю, так и есть».

О̓кей, это многое говорит о нем.

– Правда, каждый из нас может тянуться к разному свету, не всегда солнечному, – продолжает он, мечтательно отведя глаза в сторону. – Иногда нашим светом может быть вера, или идеология, или даже другой человек. В конце концов, все мы стремимся вырасти в Человека.

– Мы вырастаем в человека? – Тесса думает, что забавный старичок шутит.

– Да, в Человека с большой буквы. – Взгляд профессора устремлен на что-то за моим плечом, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как к нам по тропинке приближается Оуэн.

Я еще никогда не видела Оуэна так близко, и от чего-то в его внешности у меня перехватывает дыхание. Он кажется таким прозрачным, призрачным. Тщедушнее и болезненнее, чем я его помню. На голове его почти не осталось волос, а руки кажутся не толще ручки метлы в моих руках.

– Доброе утро, – здоровается он очаровательным хриплым баритоном. – Я лишь хотел узнать, не хотят ли наши гости кофе.

– Спасибо большое, но нет, – вежливо отказываюсь я. – Мы здесь просто, чтобы забрать игрушку. Простите за весь этот шум, – осторожно добавляю я. – Боюсь, этим утром мы немного увлеклись.

Оуэн и профессор Рассел обмениваются многозначительными взглядами; теперь у меня нет сомнений, что они слышали нашу с Дэном перепалку. Ну здорово. Но Оуэн тут же одаривает меня теплой улыбкой:

– Ничего страшного. Вам не за что извиняться. Нам нравится слушать, как играют дети. – Он смотрит на метлу в моей руке: – Ах, это просто гениально.

– Пока неизвестно, поможет или нет, – с сомнением молвлю я.

– Не стой здесь, тут прохладно. – Профессор Рассел ласково треплет Оуэна по руке. – Можешь понаблюдать за нашими усилиями из зимнего сада.

Когда Оуэн уходит в дом, я раздвигаю ручку метлы до максимальной длины и пытаюсь зацепить ракету. Пара толчков и прыжков – и игрушка падает в мои руки.

– Отлично! – хлопает в ладоши профессор Рассел, затем обращается к Тессе: – А тебе, моя дорогая, я хочу сделать небольшой подарок в память о сегодняшнем дне. Я подарю тебе растение. Но запомни, что тебе придется ухаживать за ним, как за живым существом.

– Ох, это был бы чудесный подарок! – восклицаю я. – Спасибо вам огромное.

А сама думаю: пускай Дэн и ухаживает за этим растением. Если он так любит садоводство, пускай и занимается этим, а не грезит о бывшей девушке с ямочками на щеках.

Профессор Рассел исчезает в оранжерее и вскоре возвращается с крошечным папоротником в горшочке.

– Поливай его время от времени. Держи поближе к свету, но не все время, – объясняет он, протягивая горшочек Тессе. – И смотри, как он растет.

Тесса берет горшок и выжидательно смотрит на него:

– Нам нужен еще один, для Анны, – говорит она.

– Тесса! – в потрясении смотрю на свою дочурку. – Нельзя так говорить! Нужно сказать: «Спасибо большое за подарок!» Анна – ее близнец, – извиняюсь я перед профессором Расселом. – Они привыкли, что у них всегда все одинаковое. – Поворачиваюсь к Тессе: – Будете вместе с Анной ухаживать за одним растением.

– Зачем же? – удивленно восклицает профессор Рассел. – Тесса совершенно права. Как же мы можем забыть про Анну?

Он возвращается в теплицу и вскоре выходит оттуда с еще одним горшочком.

– Тесса, ты не должна выпрашивать у взрослых подарки, – говорю я с хмурым видом.

– Вздор! – профессор Рассел весело подмигивает Тессе. – Если мы не вступаемся за тех, кого любим, зачем мы тогда живем на свете?

Тесса опускается на корточки и принимается внимательно изучать подарки, в тот время как профессор вновь смотрит куда-то сквозь меня. Поворачиваюсь и вижу, что он наблюдает, как Оуэн плотно закутывается в плед и разваливается в мягком кресле в оранжерее. Вижу, как профессор одними губами шепчет Оуэну: «Все хорошо? Ничего не болит?», и тот с улыбкой кивает ему.

– А сколько лет вы уже вмес… – начинаю было я, но тут смешиваюсь и умолкаю. Все выглядит так, будто они не просто друзья, но в таком нельзя быть уверенной на сто процентов.

– Мы знаем друг друга еще со школьной скамьи, – спокойно отвечает профессор Рассел.

– Вау. Это очень долго, – ошарашенно выдыхаю я. – Так…

– В то время Оуэн еще не понимал своей… истинной природы, скажем так. – Профессор Рассел бросает на меня многозначительный взгляд. – Он женился. Я посвятил свою жизнь науке. Мы снова нашли друг друга восемь лет назад. Если я правильно понял ваш вопрос, – он подмигивает мне, – то я любил его пятьдесят девять лет. Издалека, конечно. Иногда думал, что безответно.

Губы его вновь расплываются в мягкой, полной нежности улыбке.